Лаони, Белая Мать, Ка и Бэрит невольно замедлили шаг, удивленно шествуя по коридору спокойствия меж стен пламени.
— Защитник, — улыбнулась Мистерия.
Невозмутимый Ор кивком указал на Михаила.
— Секунду… — Тонкой вуалью над осколками боя закружилась целебная песнь.
— Открой глаза. — Михаил встряхнул Эльзу.
— И побыстрее! — крикнул Четрн. На пару с подоспевшим Ором они занялись кронами, оставшимися по «неправильную» сторону барьера.
— Транспорт взлетает, — сказала Белая Мать. — Я остановлю…
— Мик, — всхлипнула Эльза.
Настройщик подхватил девушку на руки, отнес к кораблю и забросил в люк — на руки солдат, суетившихся в шлюзе. Отступил на шаг.
— Нет… — Эльза рванулась обратно. Ее не пустили.
— Во дикая! — Федерал тряхнул укушенной рукой.
— Мик, я с тобой… Мик… Найди меня, слышишь…
Михаил молчал.
— Обещай ей, — рядом, вытирая со щеки кровь, встал Четрн.
С басовитым гулом поднявшись над полем, корабль устремился в зенит. На километровой высоте включил планетарные двигатели и огненным клином пронзил облака.
— Уходите. — Ор заметно побледнел. — Задействовал резерв. У вас минута.
— А ты? — повернулся к нему Михаил.
— Энергия.
— Ты меня так не пугай, Орище. Встаньте в кучку дамы и господа, — объявил Четрн. — Лаони, Мик, продемонстрируем вождю наш фокус… Если успеем.
Кроны исходили бешенной злобой. Понукаемые командирами они раз за разом штурмовали барьер, радужными контурами растекаясь по преграде… и в неуловимый миг преодолели оный. Рычавшей волной устремились к заветной цели, замершей на поле сомкнутым кругом…
Каково же было удивление первого крона, когда намеченная им красноглазая жертва показала что-то на пальцах и медленно растворилась в воздухе.
Четрн шумно перевел дух и недоверчиво огляделся.
— Все что ли…
Под ноги спасенным легла дорога, над головой вознеслись зеленые своды леса — могучие кряжистые дубы и стройные сосны, мохнатые ели загадочной тенью укрывали изумрудный ковер травы с крапинками цветов. В пронизанную солнцем лесную дымку убегала глубокая колея, кое-где размытая дождем. Шелестела листва, аккомпанируя далекой трели птицы…
Покидая лесную чащобу, дорога карабкалась на холм, живописно украшенный величавыми деревьями и обломками скал; лес за холмом стремительно редел, открывая вид на неизведанное…
— Опаньки. — Взобравшийся на холм Михаил выпустил из рук Ласкового и удивленно замер. Перед ним расстилалась бескрайняя долина. Дорога, спускаясь вниз, серебристой лентой петляла меж заливных лугов, тенистых рощ и проблесков речушек, устремляясь к величавой громаде города оттенённой далекими горными пиками. Утонченные белые дома с разноцветным орнаментом на стенах мирно сияли подле храмов с лазурными куполами, ажурной пеной высились арки и мосты. Апогеем архитектурному творчеству к небу возносился тринадцатибашенный дворец, слагаемый из клиньев света.
— Челюсть подбери, деревня. — Четрн пожал плечами. — Картинка прелестная, но не настолько.
— Разве ты не чувствуешь? — Лаони приблизилась к Настройщику. — Тот купол за городом. Ты знаешь о нем, Мик?
— Врата Вечности.
— Пиндар бабар. — Курьер сглотнул — Теперь я вспомнил это место…
— Груэлл, — хмуро буркнул Ор, на мгновение теряя самообладание.
— Угадали, — усмехнулся Михаил. — Мы сделали круг и, если верить Старику, прибыли домой — в новоотстроенный Ладор. Ну а дворец…
— Думаешь? — Чет удивленно разглядывал одну из дворцовых башен, что сияла на солнце чистым золотом. — Мой фамильный цвет… Это мой дом, ахун?
— Не выражайся, — машинально одернула его Лаони. — Белая башня — моя.
— Черная с изумрудной отделкой… — Ор поднял руку и недоуменно уставился на локтевой изгиб брони. Цвета совпадали. — Моя.
— Я верю, вы не дальтоники, — согласился Михаил, нервно закуривая. — Может кто из вас подсказать цвет моей башни?
— Я бы поставил на многоцветную…
— Молодой человек, — вмешалась Белая Мать. — Подойдите ко мне. Теперь отступите на шаг…
— Она меняет цвет. — Настройщик удовлетворенно кивнул. — Башня-хамелеон — это вам не разноцветное безобразие…
— Меня волнуют остальные девять. Ты можешь представить таланты владельца Многоцветной? — спросил Четрн.
Ор согласно кивнул, начиная принимать родню как должный и неизбежный аспект бытия. Порадоваться столь отрадному факту Михаил не успел. Распознав в пении природы чуждый аккорд, он торопливо развернулся… Над ним навис трехметровый, сотканный из огня демон.