— Ангар, — Старик коснулся сенсора на приборной панели, и монолитная серость треснула — ангар открывался, дозволяя свету отвоевывать у темноты аппараты, ящики, приборы.
— Очаг высокой технологии, — вновь подал голос Повелитель, уверенной рукой направляя бег внутрь. Автоматически или по каким иным причинам включилось освещение.
Бег прибыл в точку назначения — коротко звякнули фиксаторы на стапелях, защитное поле кабины свернулось, пассажиры ступили на пол.
С наслаждением разминая ноги, Михаил огляделся:
— Чувствую себя статистом…
— Да, — рассеяно отозвался Старик. Его внимание сосредоточилось на четырех — ныне пустующих — ячейках для паркинга бегов.
— Заар!
Из серебристого хаоса приборов, вынырнул невысокий, похожий на верткую лису, ваарец. Его хитрая физиономия лучилась виноватостью:
— Да, Повелитель.
— Именем Эфга, где беги?
— Лорд Дэм, — кратко ответил Заар.
— Когда это случилось? — Глаза Старика яростно сверкнули.
— Два дня назад. Он навещал Ладор.
— Будь проклят тот день, когда я… — Повелитель осекся. Взглянул на любопытствующего Михаила и закончил: — Террорист хренов.
— Грубо, — с удовольствием сказал Михаил.
— Заар, при осмотре бега обрати внимание на передний блок генераторов. Я устал компенсировать крен.
— Да, Повелитель. Займусь немедленно.
— Позже я загляну к тебе, — Старик развернулся к Михаилу: — Идем, димп.
— Я не люблю незнакомые слова, — на всякий случай сказал Михаил, пристраиваясь к седовласому поводырю.
Они пересекли ангар, пользуясь узкими тропками в хитросплетении аппаратуры, миновали дверь в противоположной стене и вновь вышли под открытое небо. Первым делом Михаил ощутил запахи: горький — пустыни; дымный, пряный, экзотический — лагеря; потный — двух стражников подле ангара. Стражники браво отсалютовали.
— Как тебе? — Старик широким жестом обвел лагерь.
С десяток куполообразных шатров светились яркой белизной во тьме пустыни. Чуть в стороне раскинулись бивуаки охраны… Сейчас там готовили обед — жаркое, щедро сдобренное пряностями. Желудок Михаила вопросительно пискнул.
Неотъемлемой частью лагеря фланировали патрули, обвешанные смертоносной амуницией. Более миролюбиво выглядела группа богато одетых господ, спешивших навстречу Повелителю. Пока они не добрались до цели, Михаил успел спросить:
— Почему невидно та-годов? В лагере можно обойтись и без них, но на стройке…
— Фо-риг — официально мертвое государство. До недавнего времени та-годы и годоки принимали участие в яроттском конфликте, а его эпицентры, если помнишь, дислоцировались…
— Я-то помню, — процедил Михаил. — Скоро я узнаю, что помнишь ты.
— Не сомневаюсь. — Старик улыбнулся. И обратился к приблизившейся делегации: — Приветствую вас.
— Повелитель. — Вперед выступил почтенного возраста мужчина с благообразным ликом урожденного сановника. — Мы рады вашему возвращению. Советники подготовили отчет о ходе работ, и если вы…
— Не спеши, Тай. Позволь представить моего гостя… моего родственника — Владетеля Мика.
— Крайне рад встрече. — Михаил слегка кивнул в ответ на приветствия. С возмущением касательно внезапного расширения семейных уз он решил повременить. Будет время — будет повод.
— Ларн, проводи гостя, — молвил Старик. Означенный поданный спокойно, даже несколько холодно, поклонился. — Мик, вечером я загляну к тебе, отвечу на вопросы.
— Везет мне. — Михаил направился вслед за Ларном. Догнал, подозрительно оглядел. — Когда вы успели подготовить шатер для меня?
— У нас часто бывают гости, — чопорно ответил мужчина. — Один шатер всегда готов к их приему.
При некотором размышлении, Михаил подавил желание забросать Ларна вопросами. Все необходимое он узнает у первоисточника — старика.
— Ну и какого спрашивается? Что за банкет? — поинтересовался Михаил у слуги, деловито сервировавшего стол на две персоны. Аппетитные запахи блюд и витиеватые столовые приборы из серебра радовали глаз, но столь желанной красотой Михаил предпочел бы наслаждаться в одиночестве.
— Повелитель разделит с вами ужин.
Слуга, закончив колдовать над столом, поклонился и безмолвной тенью выскользнул из шатра.
Немного подумав, Михаил закрыл рот. Слова, готовые сорваться с губ, не принесли бы пользы. Оставалось молча сесть за стол и ждать.
Голод.
В очередной раз обведя яства тоскливым взглядом, Михаил попытался пристроить взор на чем-то более нейтральном. Обстановка не радовала — свет масляных ламп, незамысловатая металлическая кровать, белый табурет и столь же белый стол, вместительный, но запертый сундук, поразительный, выполненный в красновато-желтых тонах ковер с неясным эротическим рисунком и электронные часы.