— Скорее всего?
— Мы отнюдь не бессмертны, есть и для нас дорога в ад. Сейчас ты меня не поймешь. Чувства, испытываемые при возрождении, повторяют удовольствие, получаемое от Врат. Тебе надо попробовать. — Старик передернул плечами. И сменил тему: — Ядро даст тебе имя. Твой личный спектр, после пройденного тобой цикла, неповторим. Исходя из него, Врата даруют некую способность, присущую только тебе… Вижу, не понял. Помнишь, я говорил о Дэме? Он димп — твой… э-э… родственник и обладает способностью видоизменять материю. И как ярый борец за чистоту Груэлла использует ее для превращения бегов в хетч.
— Тогда вопрос… Маги? В чем разница между нами?
— Магия — сторонняя сила, подчиненная воле. А бэрги всегда с тобой. Димпы, помимо прочего, могут быть магами. Тот же Дэм за полсотни бэргов в мгновение ока превратит Великий Арк в годокскую отраву… Что он как-то и пытался проделать, его крылатого собутыльника мучила жажда. Нас спасло только то, что они были в хлам.
— Свои люди, — кивнул Михаил. — А что можешь ты?
— Время имен еще не настало. Завтра, когда пройдешь Врата…
— Если, а не когда.
— Все… Давно я так долго не говорил. — Старик тяжеловато поднялся. Шагнул к выходу. — Чуть не забыл, вот ключ от сундука. Там кое-какая одежда, меч… Скоро ты официально войдешь в правящую династию Фо-рига и должен выглядеть подобающе.
Уловив легкую иронию в голосе собеседника, Михаил нахмурился:
— Какого черта? У меня тысячи вопросов. Я хочу знать подробности! Война, Яротта, Ночной Ветер, спутники… Мои друзья…
— Спутники? — Повелитель удивленно моргнул. — Ты имеешь ввиду орбитальные… Из хайтека на Груэлле только беги.
— Но я видел…
— Любопытно. — Старик выглядел озадаченным. — Мик, я устал. Давай я отвечу на твои вопросы как-нибудь потом.
— Ты не сказал самого главного, — усмехнулся Михаил. — Как называется «одуванчик» в целом.
— Средоточие Мира.
— А почему в единственном числе? Почему не «миров»?
— Мир он вроде как один. — Повелитель пожал плечами. Кивнул на прощание и удалился.
— И вам спокойной ночи. — Михаил растеряно огляделся. Все также изменчиво мерцали лампады, исправно отмеряли время электронные часы, играл пологом легкий ветер…
Мир изменился. И в этом совершенно новом мире надо как-то жить.
— Утро, лорд Мик, — разбил сон голос слуги.
Михаил приоткрыл глаз, оценивая степень освещенности мира.
— Ты что, обалдел? Рань ведь еще несусветная.
— Простите, но Повелитель ждет вас.
— Ладно… Иди передай, я скоро буду.
Михаил нехотя сел на кровати. Мрак в душе и теле. Тяжелым взглядом Михаил обвел шатер. Пустота и неопределенность. Чуть дрогнул полог, пропитанный дождем воздух подкрался к Михаилу, заставив передернуть плечами. Зябко.
Чтобы разом покончить с сонной одурью, Михаил резко вскочил. Сделал пару наклонов, приседаний. Открыл сундук и заглянул внутрь… Спустя пять минут высокопоставленный Лорд облачился в белую рубашку, замшевую темно-синюю куртку, брюки, сапоги и перевязь, хранящую меч, в котором удачно сочетались изящество отделки и боевые качества стали. Себе Михаил понравился.
Удовлетворенно кивнув, он выбрался на открытый воздух. Алое зарево восхода, перечеркнутое у горизонта сизыми облаками, точно соответствовало моменту. Михаил вдохнул полной грудью. Притопнул ногой, подняв облачко пыли, и решил, что готов.
— Где, черт побери, мой завтрак? — рявкнул он, обращаясь к Старику.
— Поверь мне, лучше обойтись без еды.
— Меня будет рвать? — возмущенно спросил Михаил. Повелитель утвердительно кивнул. — А гори все…
Они направились в неизвестность, имя которой — Врата Вечности. Путь их лежал прочь от города — к темному куполу, возвышающемуся над барханами не далее, чем в полукилометре…
— Старик, я хотел спросить…
— Спрашивай.
— Часто Средоточие Мира порождает димпов?
Старик непонятно отчего замялся:
— Крайне редко. Резонанс сам по себе почти невозможное явление. А вероятность попадания импульса в разумное создание… Ты можешь успокоиться, родни у тебя немного.
— Они мне не родня, — ощетинился Михаил. Чуть погодя добавил: — Во всяком случае, пока я их не узнаю…
Повелитель обрадовался. И вновь неясно почему. Чересчур много неясностей. «Я получу ответы», — решил Михаил, целиком сосредотачиваясь на предстоявшем действе. Чем ближе становился черный, отливающий металлом купол, тем сильнее это не нравилось Михаилу.