— Дочь моя, где нам разместить эту семью? Нет не эту… Это посох, кроха… Где?
— В каюте… Забыла номер. Да, я вас слушаю… Вы повторяетесь. Каюта…
— Абыр бибар? — зычно осведомился Четрн. Напрасно. Отчаявшиеся люди увидели новое ответственное лицо.
Воспользовавшись моментом, Михаил протолкался к Лаони:
— Сделай паузу.
— Мик, это ужасно. Мы не сможем…
— Не увлекайся.
— Я никогда никому не отказывала в помощи. — Лаони распрямилась стальным прутом.
— Осади… Да не пихайтесь вы! Куда прешь?! Я всецело с тобой, Лао, но… Не увлекайся, идет?
Женщина сникла и устало вздохнула.
— Насколько я понимаю, у каждого пассажира есть собственное посадочное место, зарегистрированное автоматикой. Или не автоматикой. По фигу чем.
— Ты правильно понимаешь.
— Тогда почему кипишь?
— Умно, — фыркнула Лаони. — Ты не учитываешь при каких обстоятельствах формировался рейс. Билеты? Люди спасались бегством, проводили на корабль родственников и друзей… Результат ты видишь.
— Вижу.
— А у вас что?
— Мы летим.
— Мне не смешно.
— Хорошо, уточню — мы летим на планету Крисания. Помогло? Я не имею понятия с чем едят планету Крисания. Впереди — пятнадцатидневный перелет… И мы плавно переходим к проблеме номер один — полетные запасы продовольствия рассчитывались на стандартное количество пассажиров… Вам чего? Капитан левее — у него желтые глаза и он обаяшка.
— Капитан… — Лаони усмехнулась. — Я одного не понимаю, где команда?
— Не на борту. Прими как данность.
Лицо женщины потемнело. Она нервно стиснула посох и чуть сгорбилась.
— Соберись… Как Белая Мать? Держится?
— Сомневаешься?
— Ее вырвали из привычного миропорядка…
— Не делай столь поспешных выводов — знания Белой Матери о мироздании могут поспорить со знаниями Т’хара. Если уж на то пошло, меня беспокоит Бэрит. Димпы привычны к резкой смене обстановки, чего нельзя сказать о гномах…
— Бэрита хлебом не корми, дай поковыряться в механике…
— Гномы Паллады всегда меня удивляли… — Лаони отвернулась. Кто-то попытался завладеть ее вниманием и был оттеснен Михаилом.
— Спокойнее, Лао… Вам чего, уважаемая?
Он посмотрел на невысокую, хрупкую девушку, застенчиво переминавшуюся рядом. Ее простоватое невыразительное лицо, угловатая фигура и мешковатая одежда выглядели под стать моменту — тоскливо.
Девушка вздрогнула и покраснела:
— Мне бы… где жить. Я одна…
— Конечно. — Лаони тепло улыбнулась. — Мик, бери Чета, пока он никого не убил, и попробуйте найти место, где людям предполагалось есть.
— Будет сделано.
Чет откинулся на спинку кресла.
— Я сыт. — Он скользнул по столовой ленивым взглядом. Царство желтоватых плафонов и декора пастельных тонов. Тишина, изредка нарушаемая гулом автоматики и редкими посетителями — набравшимися смелости побеспокоить новоиспеченную команду в столь поздний час.
— Это что? — Бэрит кивнул на электронные часы, висевшие над входом.
— Часы, — ответил Курьер. — Судя по времени, уже глубокий вечер. Мы славно потрудились, девочки и мальчики — каюты подобраны, пассажиры накормлены…
— Ласковый, не трогай соль… Как обстановка в рубке, Бэр? — осторожно поинтересовался Михаил.
— Прохин кричал на меня, — буркнул гном. — Толку от него… По моему разумению — умений Станиса нам хватит. А Прохина в пиндюк.
— Понял тебя.
Неожиданно заплакала Лаони.
— Сотни лет, а привыкнуть не могу… Они уходят и уходят… За что?
— Можем переместиться, — предложил Четрн.
— Мы не бросим людей, — вскинулась Белая Мать. — Они доверились нам.
— Это возмутительно! — раздался от входа крик. В полумрак столовой ступила массивная фигура. Автоматика приветствовала ее включением нескольких плафонов. — Моему рангу соответствует каюта А- класса!
— Десятый, — задумчиво сказал Чет.
— Ничего подобного, одиннадцатый. — Лаони встала и подошла к недовольному. — Давайте разберемся…
— Неисповедимы пути, — вздохнула Белая Мать. — Молодой человек, ваша девочка хочет спать.
— И то правда. Мы уходим, — сказал Четрн.
Зевнув, Михаил проводил Курьера осоловелым взглядом и при здравом размышленье выбрался из-за стола. Припомнил, где находятся личные каюты экипажа, и, покинув столовую… узрел недавнюю девицу с непонятным выражением серых глаз на бледном осунувшемся лице. Несколько секунд они молчали.