— Мик, я не могу найти Станиса.
— Он что? Так и не появился?
— Нет. — Гном вздохнул. — Сыны маленького народа безусловно умны. Но здесь все чужое, абсолютно все…
У Михаила появилось нехорошее предчувствие. Не сказав ни слова, он покинул мостик и устремился на поиски Лаони.
Мистерия не успела покинуть жилую палубу. Она беседовала с Эльзой Вездесущей.
— Лаони, у нас проблема. Где ты разместила Станиса?
— Что случилось? — испугалась женщина.
— Надо его найти, чтобы я мог ответить.
Михаил остановился посреди рубки и растерянно сказал:
— Прикончу ублюдка. Медленно.
— Исчезновение Иргэ не доказывает вину Прохина, — справедливо заметила Белая Мать.
— Очевидно… — начал Михаил. Его прервало шумное появление Четрна и Ка.
— Какого ахуна, Мик?! Клянусь чем угодно, это твоя идея направить пассажиров в бассейн, абыр!
— Помолчи, — махнула рукой Лаони.
Курьер умолк, в очередной раз удивив Михаила покладистостью. Минорность Чета настораживала, внося диссонанс в привычное миропостроение. Не приведи небо, он и в проблеме «Станис-Прохин» не расставит должных акцентов.
— Сука!
— Еще один, — Лаони обреченно вздохнула. — Прохин — наша единственная надежда.
— Я мог бы… — неуверенно сказал гном.
— Нет… Где Чет?!
Отстранив Ка, Михаил влетел в лифт, припомнил команды целеуказания… Он успел в последнюю секунду. Прохин тонул.
— Плыви, ахун, — приговаривал Курьер, ритмично погружая астрогатора в гальюн. Сантехника вопросительно гудела.
— Стоп, — Михаил вырвал жертву из рук родственника.
— Не надо больше. Я ничего не сделал, я не понимаю…
Почувствовав приближение Лаони, Михаил оглянулся.
— Заставь его сказать правду.
— Мой заряд… Но если хочешь…
— Не хочет, — перебил женщину Чет. — Оно того не стоит.
— Надо курс проверить, — робко пискнул Прохин. Получив разрешение, он прошмыгнул на выход.
— Ласковый будет наблюдать за ним, — понял Михаил взгляд Четрна. — Но это не решит проблемы. Управление кораблем — тайна за семью печатями. Я уже чувствую себя как рыба в консервной банке… Куда летим? Зачем летим?
— Хватит стонать, — нахмурился Чет. — Обыщем корабль повторно. Максимально тщательно.
Столь простая и очевидная идея ни к чему не привела — Станис Иргэ исчез бесследно. Спустя три дня Лаони поработала с Прохиным. Она спрашивала дважды и дважды астрогатор отвечал, что не причастен к исчезновению молодого человека.
Михаил закатил глаза.
— Хватит, я сказал! — рявкнул он, заставив посетителей столовой оторваться от тарелок. Покраснев, Эльза быстро отдернула руку с кусочком хлеба, который собиралась предложить Мику.
Их соседи по столику — Лаони, Белая Мать и Ка — дипломатично промолчали. Но не удивились. С момента старта прошло девять дней — три из них проведены на урезанных пайках, определенных автоматикой. Люди роптали, люди жаловались, изыскивая оправдания для лишней пайки. Закономерно, предсказуемо, объяснимо. На Эльзу правила не распространялись. Экономя, питаясь едва ли не воздухом, она каждый сбереженный кусочек подсовывала Михаилу — ему нужней.
— Хватит, — повторил Настройщик. — Ешь сама. Если я еще хоть раз…
Выскочив из-за стола, девушка бросилась к выходу, скрывая слезы в ладонях.
— Мне сказать? — нарушила Лаони приступ тишины.
— Ни слова.
— Почему вы не объяснитесь с ней? — Белая Мать ободряюще улыбнулась. — Совершенно незачем ее обижать.
— Вы думаете она обиделась? Завтра… Какое там завтра. Через полчаса я ее встречу, и она попытается завести разговор. О жизни. О моей б… жизни. — Отставив тарелку, Михаил встал.
Уйти ему не дали. В проходе меж столиками сплоченным строем воздвиглись десять человек.
— Мы делегация от общественности. Большинству пассажиров, в силу их низкого социального статуса, легко внушить любую заведомую глупость. Но вы не учли того факта, что помимо так называемого быдла, на корабле найдутся и образованные люди. От их имени мы выражаем протест. Требуем сатисфакции…
— Легко. Я еще и Чета позову. Ни спать, ни срать…
— Мик! — одернула его Лаони. — Проверь Бэрита. А делегацию я попрошу сесть.
Сплюнув, Михаил последовал совету Мистерии — отправился на мостик. Гном встретил его красноречивым молчанием. Вид Бэр имел донельзя потрепанный — осунувшееся лицо, спутанная борода, покрасневшие глаза и аура безнадежности, незримой гостьей обосновавшаяся рядом.