Но мне оно казалось обычной тряпкой, такой же безмолвной, как и другие такие же.
Я неуверенно коснулась спутанных нитей, провела по неровной кайме. Если бы я только могла узнать, с чего все началось… кто виновен в таком странном рисунке судеб? почему именно здесь вновь появились Плетущие? как это могло остаться незамеченным Судиями?
У меня слишком много вопросов, чтобы сейчас просто взять и уйти.
— Ты, правда, хочешь этого? — в голосе появились задумчивые нотки, словно сейчас на меня смотрели прицениваясь.
Хочу. Но мои желания или нежелания никого не интересовали — ни сейчас, ни раньше.
— Не знаешь ты, о чем просишь, но раз такова твоя воля… подчиняюсь…
Полотно Судьбы мгновенно почернело, словно из него ушли все краски, а потом я почувствовала, как меня затягивает внутрь, в полную диких теней Тьму…
***
Тьма окружила меня со всех сторон. Она давила на нервы, против воли заставляла вспоминать, что создана я с клеймом другого Воплощения. Метку неприятно дергало почти в такт с мягким покачиванием теней.
"Это было твое желание — не мое" — насмешливое равнодушие в ответ.
Если бы я знала, куда меня заведет любопытство, осталась бы в Марид-о-эл с вредным богом и требующим любви ребенком.
"Нисколько не сомневаюсь!"
Но я здесь, и жду ответов.
Тьма лукаво скользнула одним из своих языков по моей коже, заставляя метку налиться жаром. Я не светлая, я никогда не причисляла себя к семье Дракона даже мысленно, я ничем не отличаюсь от своих братьев и сестер, но сейчас мне не по себе. Слишком близко ко мне подобрался Мрак.
"Видимо не достаточно, раз ты еще сопротивляешься" — жесткая улыбка и удивленный прищур медово-карих глаз. Я почти вижу это, несмотря на тьму вокруг.
Свет, с кем я связалась?!
"Не призывай Ее здесь! Она все равно не в силах тебе помочь. Я — могу"
Как? Я уже не чувствую плечо — еще немного и метка прожжет меня насквозь.
"Не успеет" — отмахнулась от моих обвинений незнакомка, — "Слушай внимательно. Ты сейчас на Седьмом уровне".
Не возможно.
"Не перебивай! То, что ты видишь перед собой это будущее мира, который тебе предстоит судить".
Я ничего не вижу.
"Да помолчи ты! Не видишь потому что не хочешь! Перед тобой сотня троп, но ты стоишь в начале, в месте, где все они встречаются. Даже самый маленький шаг приведет тебя в будущее. Троп много, но ты можешь изведать только… пусть будет пять. Иди и помни — выбор за тобой".
Тьма в последний раз скользнула по моей коже и отступила…
Шаг в сторону. Всего один, но и этого было достаточно…
…- Мама, меня обижает Кая! Говорит, что я старая, потому что седая-а-а, — окончание фразы тонет в рыданиях, я неуверенно обнимаю девочку, не совсем понимая, что происходит.
— Ты не седая, а светлая. А Кая просто завидует, у нее же нет таких замечательных серебристых волосиков.
— Правда? — голубые глаза, всего мгновение назад полные слез, смотрят на меня с обожанием. Странный оттенок для Судии…
— Конечно, родная, — я пытаюсь выдавить из себя улыбку и с удивлением замечаю, что это не стоит мне никаких усилий.
— Кая — черная ворона! Кая — черная ворона! — весело смеясь, девочка побежала к подруге.
— Могла бы и остановить ее. Если Кая ворона, тогда кто же я в ее представлении, — этот голос всегда вызывал у меня на лице глупую улыбку, и мне лучше ее спрятать, пока он не понял, какую власть имеет надо мной…
Отступаю назад. Я ничего не хочу знать об этом пути. Он не для меня. До боли сжав руки в кулаки, я попыталась выкинуть из головы этот нелепый в своей идеальности образ.
Шаг вперед, даже не полноценный шаг, а намек на него…
…Сердце уже не бьется. Мне приходится прилагать колоссальные усилия, чтобы хоть как-то держать жизнь в своем теле.
Нет, не в своем — чужом, неведомом, непонятном.
Золотые лучи света по рукам сбегают вниз. Я смотрю на них, чтобы хоть немного отвлечься, чтобы перестать чувствовать его взгляд. Надо встать. Надо собрать волю в кулак и встать с колен. Я — свободна, я не обязана склоняться перед ними!.. Но сил уже нет, ведь это не свет сбегает по моим рукам и собирается в золотые лужицы на полу, а кровь — моя кровь.
Бездна, дай мне встретить смерть лицом к лицу, не как рабе — как госпоже своей судьбы!
"Как пожелаешь…" — едва слышный шелест в ответ…
Задумчиво отступаю назад. Это во что же меня превратили?! Любопытный способ свести счеты с жизнью, но меня не очень прельщает этот вариант. Не горю желанием умереть в образе не пойми кого.
Полшага назад — ведь и там есть свои тропы…
…- Ты же знаешь, я люблю тебя, но это не повод так подставлять меня, — Нарин сидел на стуле, балансируя на двух задних ножках — эльф, что с него взять.
— Ты сам сделал мне предложение. Я, конечно, немного запоздала с положительным ответом, но что такое три десятилетия для нас? — я была очень зла, поэтому и рвалась поскорее разобраться с этим вопросом, пока меня не заставили передумать.
— Эми, отвечать перед ними придется мне. Ты хоть пожалей бедного седого эльфа, — стоило ему это сказать, как обычно ярко-рыжие пряди выцвели и приобрели тот же оттенок, что и у меня.
— И ты Брут! Вот от тебя я этого не ожидала, — я резко встала и, хлопнув на прощанье дверью, направилась искать себе другую жертву. Я твердо решила домой не возвращаться…
Забавный эпизодик. Но он ничего не разъясняет. Осталось всего две попытки. Если они будут столь же бессмысленны как три предыдущие — я зря вообще сюда пришла.
Уже не выбирая направления, я шагнула наугад…
…Снег. Я не люблю зиму, еще больше ненавижу, когда Суд выпадает именно на это время. Но этот Суд особенный. Не так часто собирается полный Совет, да и повторно судят очень редко. Это первый случай, если честно.
Круглое сооружение, отдаленно напоминающее эльфийский зал суда, было занесено снегом, но холод никого не смущал, даже обвиняемого, стоящего в льняной рубашке и летних брюках. Да, Хэл всегда умел себя правильно подать, даже сломленный павший не позволит никому увидеть своей слабости. Наверно, только я из них могла представить, что же сейчас испытывает мой бывший хозяин. Не зря же он старается не смотреть в мою сторону.
И все-таки…
Я невольно затаила дыхание, засмотревшись на него. Мало, что осталось от сиятельного Владыки эльфов, но даже в таком виде Хэлос производил впечатление. Сломленный, сдавшийся, принявший свою судьбу, но так и оставшийся для меня загадкой. Как же красиво блестят искры снега в его волосах, легкими блестками дрожат на ресницах…
Или это слезы? Вряд ли, но хотелось бы верить, что он помнит, что сделал со мной, на что заставил пойти ради него…
Месть? Да, я мщу. Но вот ему или себе — вот в чем вопрос.
— Иса Милейн, какое наказание вы требуете для этого павшего? — голос наставницы звучит глухо, словно доносится из плотного тумана.
Я удивленно посмотрела на нее. Она же знает. Мы все уже сотню раз обсудили, так почему она именно сейчас заставляет меня произнести это. Словно она понимает… словно знает, что я не смогу…
Ошибаетесь! Смогу! И сейчас я докажу вам всем, что эти годы ничего для меня не значили!
Я перевела взгляд на Хэла, и слова застряли в горле. Впервые за вечер, он посмотрел на меня, не прячась больше за стеной безразличия. Тьма глядела на меня его глазами и грустно улыбалась, принимая свою судьбу. А ведь Хэлос был единственным Светорожденным. Можно ли так любить не своего ребенка, а чужого? Не знаю, я теперь вообще никогда не узнаю, что такое материнская любовь.
"Смелее. Ты в своем праве", — знакомый голос, уже не насмешливый и не язвительный — усталый.