Худощавое высокое тело Энди выделялось на фоне пылающего круга портала, который трещал в воздухе в нескольких футах над землей, волшебная рана во плоти мира. Он закрыл флягу и сунул ее во внутренний карман кожаной куртки, затем извлек свежую пачку «Лаки Страйк» из другого кармана. «Мальборо» был обычным куревом Энди. Джек оценил этот жест. Энди засунул пару сигарет вo внутренний карман своей куртки, перед тем, как протянуть пачку Джеку. Джек принял пачку, вытряхнул сигарету и подкурил своим «Зиппо».
Энди выдохнул дым.
- Итак... как же прошла разборка с графом-придурком?
Джек пожал плечами.
- Прошла так, как я и предполагал. Чмошник не удержался от запахa девственной крови. Я разделся и ждал в воде, пока Люси изображала наживку на пляже. Бедный сукин сын так и не понял, что его замочило, он был так очарован своим сочным подарком.
Энди кивнул и выдохнул клубок дыма.
- А Люси?
Выражение лица Джека потемнело, после чего oн посмотрел на горизонт.
- Он вонзился в нее своими клыками, но она выжила.
- Понимаю, - тон Энди был нейтральным, но Джеку показалось, что он обнаружил скрытый фрагмент упрека.- Она обратится?
- Я не знаю, - oн вздохнул. - Думаю, мне следует остаться еще на день, посмотреть, что случится.
Энди покачал головой.
- Не в этот раз, дружище.
Джек нахмурился еще больше и повернулся, чтобы посмотреть в глаза своему старому другу и сводному брату.
- Прошу прощения? Это моя вина, что она вляпалась во все это. Если она обратится...
Энди ткнул указательным пальцем в сторону Джека, сказав:
- Если она обратится, то обратится. Это будет очень плохо, но она знала, что делает. Этот ублюдок уничтожил всю ее семью, и Бог знает, сколько тысяч других семей на протяжении веков. Она знала, что риск быть убитой или обращенной очень высок.
Брови Джека нахмурились, ярость хлынула в его вены, как быстродействующий яд.
- Именно поэтому мы не можем позволить ей стать тем, кем был он.
Энди покачал головой.
- Я понимаю, что ты чувствуешь, но ты сделал то, ради чего пришел сюда, Джек. За что Люси тебе заплатила. У нас есть более неотложные дела, чтобы вернуться домой.
Джек закрыл глаза. Он почувствовал, как в глубине его глаз вспыхнула зловещая головная боль.
- Что теперь?
Энди усмехнулся.
- Ты не поверишь.
Глаза Джека распахнулись. Он нахмурился.
- Я убивал вампиров, оборотней и демонов. Я побывал в Aду и вернулся оттуда живым. Так что ты должен простить меня, если я усомнился в твоих словах, дружище. Скажи мне то, во что я не поверю?
Энди ухмыльнулся.
- Одно слово, Джек. Хочешь угадать, что это за слово?
- Я не в настроении играть в угадайку, Энди.
- Ты совсем не обаятелен, когда у тебя плохое настроение, Джеки, - Энди сделал еще одну глубокую затяжку и отшвырнул сигарету. - Это слово, Джек, - пришельцы. И я не говорю о нелегальных иммигрантах. Я имею в виду пришельцев с большой буквы "П". Чужих. Существ не от мира сего.
- Я понимаю, - Джек изучал выражение лица Энди, которое внезапно стало серьезным. - Ты ведь серьезно?
- Я знал, что ты не поверишь.
Джек хмыкнул, добавив:
- О, я верю в это.
Энди нахмурился.
- Серьезно? Черт. Я надеялся, что наконец-то придумаю что-нибудь такое, что тебя совершенно ошеломит.
Уголок рта Джека дернулся, почти ухмыльнувшись. Энди немного поприкалывался с ним. Его брат часто знал то, чего не знал Джек, включая огромное количество вещей, о которых большинство людей никогда бы не догадались.
- Да, я уже знал об этом. Но к чему такая спешка? Я думал, они мирные?
- Это ошибочное впечатление, Джек. В действительности они очень мерзкие. И у них есть планы, Джек. Они осматривают территорию, налаживают контакты, устраивают всевозможные гнусные махинации. Их нужно остановить. Сейчас же.
Джек пожал плечами.
- Разве это не дело правительства?
Энди от души рассмеялся.
Через мгновение Джек так же громко расхохотался. Ему не удавалось взять себя в руки достаточно долго, чтобы сказать:
- Хорошая точка зрения.
Энди кивнул.
- Тогда приступaeм, а?
Джек снова вздохнул:
- Конечно, почему бы и нет?
Они прошли через пылающий портал, который тут же прекратил свое существование, оставив быстро разлагающуюся тушу Виктора Хeйнрица в одиночестве на продуваемом ветром участке белоснежного пляжа.