С негромким хлопком дыра исчезла, и дороги назад больше не было.
Слева от меня находился небольшой лесок, откуда несло смертью и запахом жареного мяса. Это были очень старые, но от этого не менее неприятные запахи. Входить в этот лес не стоило. А вокруг находились заросшие кустарником холмы, и было холодно, очень холодно. Снег почти сошел, но местами еще оставались небольшие белые проплешины. С одного из этих холмов к нам приближался всадник.
Метрах в тридцати от меня с земли поднялась Красотка и демонстративно зевнула, показывая клыки. Еще мгновение назад я ее не видел, только ощущал запах. Она показала, что знает наездника. Тут уж я понял, кто к нам направляется, и немного позже ясно разглядел Черепаху.
Волков я тоже не видел, хотя нюхом чувствовал, что Серая лежит в полной готовности слева, а Остроухий справа от фургона. Прятаться младшие братья и сестры умели прекрасно даже на таком открытом месте.
– Вижу тебя, дважды рожденный, – сказала она, спрыгивая с коня.
– Вижу тебя, паук, – в тон ей сообщил я. – Вожак сказал, ты лучше знаешь, что здесь происходит. Я всегда внимательно тебя выслушаю.
Ее лицо осталось невозмутимым, но сквозь щиты я почувствовал злость.
– Только выслушаешь?
– Я не бросаю тебе вызов и готов подчиниться ради блага Клана. Ты же знаешь, в походе есть только один вождь. Но тогда выбери, кто ты – паук или воин. Если паук – бойцы подчиняются мне.
К нам подъехали еще двое всадников, и за моей спиной моментально появились волки в качестве поддержки и демонстрации защиты. Красотка так и сидела в стороне, делая вид, что происходящее ее не касается.
– Позвольте представить вам, – заговорила по-русски Черепаха, – это Живой, род Медведей, семейство Гризли со скал из Клана Пятипалых. А это, – показала она на вновь прибывших, – Рафик и Лена из рода славян, семейства Каримовых. Союзного семейства, – подчеркнуто сказала она.
Лена была очень маленькой и выглядела моложе моего представления о ней лет на пять. С курносым носом и коротко стриженными каштановыми волосами и вполне физически в форме. Явно привыкла к тяжелой работе и длинным переходам. Больше всего она была похожа на низкорослую самку примата, но второй тени у нее не было.
А вот Рафика я помнил прекрасно. Хотя «помнил» – очень неточное слово. Вожак совершенно невзначай наградил меня массой информации. Из-за этой случайности она странными кусками, которые я получил из его памяти. То есть были вещи, которые я помнил, но память не моя. А некоторые вроде должен был знать, но почему-то не сохранились совершенно. Со временем удалось разложить чужие воспоминания по отдельным полочкам, но некоторые моменты я по-прежнему воспринимал эмоционально так, как будто это касалось меня. Его родителей и сестру, его друзей и врагов.
Рафика я помнил таким, каким он был в армии. Он не особо изменился, только вроде как заматерел и воспринимался совершенно так же.
– Позвольте представить – Остроухий и Серая, род Волков, из Клана Пятипалых, – автоматически сказал я, пытаясь мысленно разобраться, где кончается внушение от Вожака, а где мое собственное отношение.
Они подошли и с интересом обнюхали новых знакомых.
– Мави нам всем представлять не надо, а они такие же, – сообщила Черепаха.
– Вы уж извините, – сказала Лена, – если я что-то порчу, но формальное представление закончено? Тогда надо двигаться.
Я просигналил волкам и залез в фургон, устроившись на передке. Лена села рядом, и в кузов моментально запрыгнула Красотка. Рафик пристроился сзади, в качестве конной охраны, а Черепаха с волками ушли вперед.
Некоторое время мы молчали, глядя на дорогу, потом Лена спросила:
– Я не поняла, что вы говорили вначале, но выглядело это так, как будто вы выясняли отношения.
– Что, так заметно? Мы определяли подчиненность… Я, по вашим понятиям, боевик, а она… хм… заместитель командира по административным и хозяйственным делам. Это разные ведомства. Я сказал, что впрямую она мне приказывать не может, но если убедит в правильности своего решения, а она знает больше меня про Зону, подчинюсь. А остальные, – добавил после паузы, – получают приказы от меня.
– Ты хорошо говоришь по-русски.
– Да уж.
Сзади раздалось явно насмешливое мурчание.
– Что, я опять сказала что-то не то?
– Все нормально… Просто у нас есть такие специалисты, которые могут взять что-то от тебя и передать другому. Не навыки, что даются от рождения – вроде быстрее бегать, дальше прыгать, – а знания. Ну, к примеру, если я умею лечить лошадей, можно взять мои знания, чему я учился много лет, и передать тебе точь-в-точь. Если не тренировать себя и не заниматься делом, все это очень быстро испаряется из головы, но если постоянно упражняться, знания становятся твоими навсегда. Это очень сложно и умеют немногие, но иногда такое делают, когда у человека нет ученика или наследника. Только надо добровольное согласие обязательно, иначе можно доиграться до шизофрении. Зверь, в смысле Алексей, дал мне знание языка. Так что если я хорошо говорю по-русски – это значит, что он хорошо говорил. И словарный запас у меня точно такой же. Если он какого-то слова не знал, значит, и я его не знаю.