Неудивительно, что от такой подставы меня аж скрутило. И неудивительно, что взбешенные Тени даже опомниться не успели, как дружно рванулись вперед вместе со мной, и мы снова, как ночью, слились в одного разгневанного зверя.
– Ты обманул меня, тварь, – прошипела я, почти ничего не видя из-за застившей глаза пелены ярости. – Ты знал, что Тварь орудует тут больше полугода. Знал и сам… САМ!!.. прятал трупы на кладбище, чтобы люди не догадались раньше времени и не потребовали отписать в Берол. Это ты их закапывал, когда никого не было рядом! Ты скрывал, сколько народу ОНА успела уничтожить! Ты молчал, когда видел обглоданные и насухо высосанные скелеты! И ты давно знал, что Тварь уничтожила больше десятка людей. ВСЕ знал и молчал. А потом отправил на смерть двоих охотников, понадеявшись на то, что у них хватит сил одолеть молодую рирзу!
Мои пальцы сами собой сжались на горле отшатнувшегося старосты, помешав ему сбежать обратно в дом, а потом начали медленно сжиматься, заставляя его захрипеть и в ужасе выкатить глаза.
– Ты предал нас, – почти ласково прошептала я, заглядывая в его побелевшее от страха, взмокшее и покрытое липким потом лицо, совсем не замечая, что скрюченные пальцы старосты тщетно пытаются разжать мою руку. – Ты обманул и предал свою деревню. Ты предал этих людей, которые доверили тебе свои жизни. Ты не сказал им о Твари, хотя первым понял, что случилось. И ты ждал, позволяя ей убивать их родных, дождавшись того, что рирза стала взрослой. Если бы ты позвал рейзеров раньше, этих смертей можно было избежать. Но ты пожадничал. Решил, что сможешь урвать свой кусок. Ты своими руками убил больше дюжины человек. И это ты – тварь, Стеван. Самая настоящая тварь. Гораздо хуже, чем рирза, потому что у рирзы нет разума и потому, что ей все равно, кого жрать. А ты знал обо всем и наживался на тех, кто тебе доверился!!
Тени тихо зашипели на четыре голоса, полностью согласные с обвинениями, а я озвучила их мнение вслух:
– Убийца… трус, предатель и убийца!
– П-пощади… – просипел белый, как полотно, мужик, внезапно впав от моего неподвижного взгляда в какое-то оцепенение. – П-пощади… господин… я не… не хотел…
– Ты променял свою душу на золото, мразь. И ты заплатишь за это. Немедленно.
Стеван неожиданно дрогнул, странно затрясся, когда я приблизила лицо к самому его носу, но потом жалобно всхлипнул, как-то резко осев, после чего обвис безвольным мешком, а по его ногами побежали горячие, вонючие струйки.
– Ты будешь гореть в аду, – совсем нежно пообещали мы, с отвращением выпустив дрянного писуна и отойдя на шаг, чтобы опозорившийся староста не облил нам новые сапоги. – И ты будешь искать прощения, мерзавец. Но не найдешь покоя до тех пор, пока не получишь его ото всех, кого успел обмануть. И не оставишь поисков, пока я не освобожу тебя от этого долга. Ты понял?
Стеван только звучно сглотнул.
Я обожгла его еще одним взглядом, от которого он побелел окончательно и в панике схватился за сердце, а затем, отвернувшись, сошла с обмоченного крыльца. Предварительно выдернув из вялых пальцев предателя скомканный экземпляр Договора и убедившись, что тот ничуть не пострадал. Потом быстро огляделась, сморщилась при виде вышедших из своих домов селян, позволивших такому ничтожеству решать судьбу целой деревни, но решила, что и так сделала достаточно, и вскочила в седло.
– Уходим, Лин. Забирай Тварь и поехали отсюда. Я больше не хочу видеть эту деревню.
Демон жутковато оскалил острые зубы, громко всхрапнул, заставив деревенских шарахнуться прочь. После чего наклонился, одним махом откусил рирзе голову и, зажав ее в пасти, черной молнией метнулся к воротам. Свирепый, огромный и такой же страшный, как мое изменившееся лицо, которого, к счастью, ничего из них так и не увидел.
Отступление 2
– Что скажешь, брат? – с нескрываемым интересом спросил широкогрудый рогатый гигант у своего белокрылого соседа, краем глаза косясь на огромное, висящее в пустоте зеркало, от которого не отходил все последнее время.
«Светлый», занимавшийся тем же самым, странно хмыкнул.
– Хороший Ход. Твой Игрок делает успехи.
– То есть, ты больше не собираешься вмешиваться и не станешь просить меня вернуть его обратно?
– Нет. Мы ведь договорились.
– Хорошо, – «рогатый», отчего-то задумавшись, молниеносно сменил облик, превратившись в какую-то хищную тварь, состоящую из одних только когтей и зубов, но потом, спохватившись, вернул прежний облик. Правда, без рогов и крыльев. Просто высокий, могучий, облаченный в одну лишь набедренную повязку мужчина с хищным, жестоким лицом, небрежно разметавшейся по плечам гривой пепельно-серых волос и бездонными глазами древнего бога, в которых, как в зеркале, отражалась вездесущая пустота.
«Светлый» посмотрел на него с насмешкой.
– Тебе еще не надоело?
– Что именно? – все в той же задумчивости у гиганта посерела, а затем и окончательно почернела кожа, потом вернулись на место крылья и, самыми последними, заново отросли витые, недобро поблескивающие в темноте рога.
– Вот это: ты намеренно пугаешь смертных.
– Ну, кто-то же должен это делать, если ты избрал для себя благородный путь всеобщего Защитника и Охранителя.
«Светлый» поморщился.
– О нет. Только не начинай снова…
– А что, правда глаза колет? – ухмыльнулся «рогатый». – Ты ж всегда в белом, весь такой чистый и незамаранный. А я тут с Тварями вожусь, в грязи ковыряюсь, в Тени купаюсь, как в луже. Души пожираю на завтрак сотнями. Мы такие разные…
– Чтоб у тебя рога больше никогда не отвалились, – с чувством отозвался белокрылый, отойдя от зеркала. – Знал бы, что ты так изменишься, поменялся бы с тобой местами.
– И тогда бы я стенал, как ты сейчас, глядя на мои рога и крылья! – неожиданно расхохотался «темный». – Нашел что сказать, брат! Нет, пожалуй, не надо мне такого! Стал уж Тенью, белое больше никогда не надену! Хватит мне и того раза, когда…
– Не напоминай, – страдальчески скривился «светлый». – Самая глупая твоя идея и с самыми ужасными последствиями.
– Для кого? Для тебя?
– Нет. Для мира.
– Я хотел, как лучше, – тут же нахмурился рогатый гигант, и его черные глаза на миг блеснули таким же ярким золотом, как у белокрылого. Правда, всего на мгновение, за которое не успевает родиться и умереть даже сверхновая, но «светлый» все равно заметил. А заметив, тут же отвернулся и сделал вид, что внимательно смотрит на Вечность.
– Я знаю. Ты всегда хочешь, как лучше.
– Тебе просто не нравятся мои методы.
– Боюсь, не только мне.
– Брат…
– Все, мне пора, – внезапно повел плечами белокрылый и быстро шагнул к послушно расступившейся перед ним темноте. – Нужно кое-что еще проверить, прежде чем ты сделаешь ответный ход.
«Рогатый» настороженно посмотрел ему вслед, но «светлый» больше ничего не добавил, а, раздвинув плечами недостаточно широкий проем, бесследно растворился в холодной беззвездной пустоте.
Глава 8
Я лежала на расстеленном одеяле и, заложив руки за голову, неподвижным взглядом смотрела на незнакомые звезды, среди которых где-то очень далеко затерялась крохотная Солнечная система с еще более крохотным голубым шариком планеты под названием Земля.
Чего вдруг накатила ностальгия, не знаю. Но почему-то с наступлением темноты мне неожиданно сделалось тоскливо, а мысли при виде красивого звездного неба сами собой свернули к родному дому.
Злость на старосту давно прошла – я никогда не умела копить ненависть – однако неприятный осадок все равно остался. А вместе с ним во мне крепла стойкая уверенность в том, что я должна, если желаю полностью освоиться в этом мире, как можно быстрее начать собирать информацию. Считай, полгода тут провела. Пора бы вживаться, вливаться в новую среду, а я то к эарам спешила, как на пожар, то в лесу засела, как сыч, уделяя внимание лишь учебе у Теней. Теперь, вот, по глуши надумала мотаться… ага… и первый же встречный пройдоха обул меня, как маленькую, наколов на такой элементарной вещи, как нехватка знаний о местных законах.