Вдруг да у него, наконец, наступит просветление в мозгах?
Или все-таки я когда-то возьму и передумаю?
Все возможно.
Но не сейчас.
Да, пожалуй, еще не сейчас.
– А как вас зовут? – догнал меня уже на пороге крик опомнившегося старосты и настигающий топот его тяжелых сапог. – Господин, что мне сказать, если спросят? Господин, как ваше имя?!
Я на секунду остановилась, раздумывая, а не пора ли, наконец, сбросить надоевшую маску, но потом усмехнулась, мысленно покачала головой и, начиная постепенно привыкать, коротко бросила:
– Фантом.
Эпилог
«Гайдэ, а ты уверена? – в который раз нервно переспросил Лин, покосившись крупным желтым глазом. – Может, подождем еще? Может, я еще немного потренируюсь?»
Я цепко огляделась по сторонам, проверила в третий раз подпругу, подергала прилипшее к спине демона седло. Оглядела его беспокойно трепещущие крылья, между которыми мне предстояло как-то уместиться, а потом решительно тряхнула головой.
– Нет. Ты уже три дня летаешь по несколько часов и совсем не чувствуешь усталости. Так что хватит откладывать: и тебе, и мне. Будем пробовать, чему ты научился.
«Да я еще не уверен, – заныл шейри, когда я так же решительно, не давая себе повода передумать, взлетела в седло. – Я с грузом никогда не летал. А если я упаду? А если крылья не справятся?»
– Значит, упадем вместе.
«Гайдэ, это рискованно!»
– Рискованно и дальше сидеть на заднице, когда мне в любой момент может потребоваться твоя помощь. И когда от очередной Твари нам с тобой придется вместе улепетывать во все лопатки. По воздуху. В котором ты до сих пор временами чувствуешь себя неуверенно.
«Да у меня времени было мало!»
– Зато теперь оно у тебя есть.
«Гайдэ, я боюсь!»
– Да, я заметила. Ты всегда боишься всего нового. Ну и что? К тому же, я тоже боюсь, поэтому давай бояться вместе. Чтобы не так страшно было.
Лин недоверчиво покосился.
«Ты? Тоже боишься?»
Я усмехнулась.
– Если ты не забыл, у меня был лишь один опыт прыжков с парашютом и вообще, общения с высотой. Причем, опыт неудачный… хотя, это с какой стороны посмотреть. Но мне в любом случае здорово не по себе, так что будь уверен – не одному тебе сейчас плохо.
«Так ты боишься, что я тебя уроню?» – весьма странным голосом переспросил Лин.
– Немного.
«Боишься, что я не справлюсь?» – он тревожным жестом прижал уши к голове.
– Тоже немного.
«И ты боишься, что я не смогу тебя уберечь, если ты доверишься и положишься на мои крылья?!»
Я мысленно кивнула – готов. Как выяснилось, страх за меня с успехом вытесняет у него все остальные опасения. Включая те, которые проступают наружу, когда дело касается его собственных способностей, и причину которых я до сих пор не могла выудить наружу. Сам Лин никогда не эту тему не задумывался. И, как мне кажется, что-то сильно мешало ему над этим задумываться. Возможно даже, какое-то заклятие, благодаря которому прежние хозяева не только держали его в жестком повиновении, но и были уверены, что самостоятельно он никогда не обретет лишней силы. Точнее, что он никогда в жизни даже не подумает ее искать, а если и подумает, то быстро об этом забудет.
Честно говоря, у меня вообще сложилось впечатление, что любая мысль на эту тему и любая попытка развиваться без приказа хозяина способна подавить его волю и отбросить в плане развития далеко назад. Может заставить его забыть о прежней жизни. Может причинить боль. Может снова превратить его в мелкое, ничтожное, но совершенно мерзопакостное и озлобленное на весь мир существо. Короче, истинным демоном его сделает. Вытащит из глубины все то некрасивое и гадкое, что есть в каждом из нас и от чего каждый приличный человек старается всеми силами избавиться. Но у Лина с этим туго. С самим собой он не способен сделать абсолютно ничего. Отсюда и неуверенность его, просыпающаяся каждый раз, когда я прошу его сделать что-то новое. И внезапная паника, как будто за каждым его шагом наверх последует мгновенное и жестокое наказание. И эти приступы нерешительности, которые подавляют его разум регулярно, стоит ему лишь перешагнуть границы того, чтобы было дозволено раньше.
Он – как пленник в темнице собственного разума. Как запертый в клетке лев, которого всю жизнь учили, что он на самом деле – безобидный кролик. Он не знает почти ничего о себе. Он не сознает своей истинной силы. Он до дрожи боится нарушить какие-то странные правила, о которых я могу только догадываться. И порой только прямой приказ помогает ему преодолеть этот нелепый страх.
Не знаю, что с ним на самом деле случилось и кто превратил его в это раздвоенное, располовиненное, ущербное и будто бы разрубленное на части существо, в котором почти не осталось ничего цельного. И в котором берет верх то одна, то другая половинка. Но я непременно это узнаю. И сделаю все, чтобы, наконец, это исправить. Даже если придется зажать свои собственные страхи в кулак и стиснуть зубы, старательно отгоняя от себя воспоминания о собственной смерти.
Я сделаю это.
Клянусь.
Во что бы то ни стало, но сделаю. Потому что существо, способное пожертвовать ради кого-то жизнью и умеющее так искренне признаваться в своих чувствах… существо, способное доверить тебе не только жизнь, но и осколки собственной души… оно просто не может быть гнилым, продажным и подлым. А Лин, хоть и поступал иногда некрасиво, все же способен на искренность и самоотверженность. А некоторые поступки, какие он сделал для меня, были и вовсе на вес золота.
Я сжала зубы и, закрепив получше ноги в стременах, сказала:
– Взлетай.
Шейри только вздохнул – грустно, укоризненно, но уже без паники, а потом послушно взмахнул широкими, ставшими по-настоящему сильными крыльями и неуверенно оторвался от земли.
«Куда мы направимся?» – спросил он, стараясь хоть как-то отвлечься.
«В Фарлион, Лин, – мысленно ответила я, судорожно вцепившись в луку седла и радуясь тому, что при таком способе общения мой голос не дрожал предательски. – Он у меня давно в одном месте зудит, как заноза. Давно снится, как надоедливая пластинка. А с некоторых пор у меня появилась еще одна причина, по которой я собираюсь на время исчезнуть из Вольницы».
«Хас?» – догадался шейри, постепенно выровнявшись и все увереннее набирая высоту.
Я сглотнула и честно постаралась не смотреть вниз.
«Да, Лин. Из-за него».
«Думаешь, выдаст?»
«Понятия не имею. Но рисковать не хочу. Я уже достаточно побыла в роли дичи, друг мой, и больше не желаю испытывать этого чувства. Хватит. Наигралась. Теперь дичь у меня будет своя».
«Твари, – с нескрываемым удовлетворением протянул демон, сделав медленный круг над поляной и заставив меня побледнеть, когда внезапный порыв ветра легонько качнул его в сторону. – Впрочем, ты права – прошло то время, когда на нас кто-то охотился. Теперь мы сами выбираем себе добычу».
Я против воли улыбнулась.
«Именно, Лин. Только сами».
Демон, окончательно освоившись и привыкнув к дополнительному весу, внезапно кровожадно усмехнулся, одновременно набирая свою обычную скорость, а я вдруг почувствовала, как он возвращает себе прежнюю уверенность, ощутила невесть откуда взявшийся прилив сил и, жестоко подавив приступ едва народившийся паники, резко выпрямилась, позволив встречному ветру ударить себя в лицо.
«Именно, друг мой. Вот теперь мы с тобой готовы для настоящей охоты».