Арвен дернула плечом.
- Может да, а, может, и нет,- она вздохнула,- ты вот говоришь - я буду держать на руках Эрье. А, может, я не хочу его на руках держать. Я тоже хочу увидеть то, что творится за границами Имладриса, да чего там - за границами сада! Я и была-то до сих пор только в Линдоне и разок - в Лориэне… - Арвен с надеждой посмотрела на брата,- мама ведь будет занята с Эрье, когда он родится. Может быть, ты возьмешь меня в путешествие?
- Арвен, я и сам не собираюсь больше путешествовать. Не раньше, чем воцарится мир. Когда Враг и все его слуги, и все колдуны, и все мертвые твари, и орки исчезнут из Средиземья - вот тогда я отправлюсь путешествовать. А до тех пор я буду лишь отправляться воевать. - Такое решение Элладан принял после смерти брата и этому решению намеревался следовать.
Арвен обижено надула губы.
- Значит, ты никогда не отправишься путешествовать? - спросила она обреченным тоном,- и что же - мне всю жизнь сидеть в своей комнате и вышивать знамена, пока ты воюешь?
Элладан задумался.
- Может, если я отправлюсь на военный совет, отец разрешит тебе отправиться со мной… Ты знаешь, военачальники любят посовещаться, - брат подмигнул ей, потом спохватился. - Но решать это должен князь Имладриса.
- Когда это он что-то решал,- рассмеялась, накрыв рот ладошкой Арвен,- хотя, если мама будет занята маленьким Эрье…- она с еще одним вздохом снова улеглась на кровать брата,- можно я посплю сегодня здесь? - спросила Арвен, с надеждой глядя на Элладана.
- Конечно, - ответил Элладан с улыбкой, - может быть, так и мне удастся заснуть.
***
Агония длилась уже много часов, и ей, казалось, не будет конца. В самом начале Келебриан еще старалась петь, силясь плавным течением слов унять боль и изгнать усталость, но потом, сдавшись, она перешла на тяжелые протяжные стоны и отчаянные крики, которые теперь тоже иссякли, потому что у княгини не осталось сил даже на них.
Уже через несколько недель после того судьбоносного решения, что они приняли с Элрондом вместе, стало понятно, что простым этот путь не будет. Новая жизнь, казалось, иссушала Келебриан, забирала у нее силы, и к тому моменту, как на Имладрис опустилась зима, княгиня уже редко выходила из своих покоев. Лишь иногда - в сопровождении детей или супруга - она спускалась в сад, но долго такие прогулки не длились. Впрочем, Келебриан это не пугало. Она точно знала, ради чего терпит эти страдания, и была намерена довести начатое до конца. Но день шел за днем, а лучше ей не становилось. В два предыдущих раза ожидание ребенка делало ее прекрасней и светлее, чем обычно, придавало ей новых сил, пробуждало в ней новые песни. Теперь же были лишь боль и усталость, а сама Келебриан осунулась и побледнела, словно истаяла, как утренняя дымка. Тем не менее, она продолжала убеждать всех вокруг себя, что во что бы то ни стало справится с этим испытанием.
Она почувствовала первые боли рождения в первый день лета - за месяц до положенного срока - казалось, тело ее не способно было больше носить ребенка. Но Келебриан, испугавшись за жизнь уже однажды умершего сына, все оставшиеся силы своей души, всю сохранившуюся в сердце целебную музыку направила на то, чтобы задержать его в утробе еще хоть немного дольше. И вот теперь всему приходил конец. Новая жизнь рвалась наружу, желая, кажется, забрать в уплату за это жизнь матери.
Ниитиль в очередной раз обтерла лицо княгини влажной холодной тканью, Келебриан открыла глаза, приподнялась над постелью.
- Элаэ,- позвала она, словно боялась, что он ушел, оставил ее наедине с тенью смерти.
- Я здесь, - проговорил Элронд, такой же бледный и почти такой же осунувшийся. Эти дни и ему дались нелегко. Много раз он почти сожалел о принятом ими решении, и лишь уверенность Келебриан в том, что все правильно, удерживала его от отчаяния. - Давай я спою тебе и ты заснешь, - предложил он. Келебриан не разрешала ему усыплять себя, боясь, что это помешает рождению.
- Нет,- прошептала она, приподнимаясь на подушке,- прошу, не надо. Просто спой мне… спой о чем-нибудь, только не дай мне заснуть.
Ее накрыла новая волна боли, и Келебриан, тихо, из последних сил, застонав, снова упала на мятые простыни.
Ниитиль подняла глаза на князя - ничего подобного она не видела за всю свою жизнь, хотя приняла множество новорожденных в Ривенделле, в том числе и детей княжеской четы.
Элронд взял ее за руку и запел - о том, как весна приходит в долины Имладриса, как расцветают первые цветы, как девушки плетут венки, как они водят хороводы вокруг цветущих яблонь. О том, как лето сменяет весну, и как наливаются золотом колосья пшеницы. Летом Элрохир вернется к нам, и мы все пойдем к горному озеру и сядем на его берегу и забудем печали - так пел Элронд, стремясь увлечь за собой Келебриан - на зеленые луга, на берег горного озера, сверкающего под ярким июньским солнцем.
- Не мне,- попросила она едва слышно,- пой ему, Элаэ. Зови его, а меня - отпусти…
Но он не собирался отпускать ее.
- Ты нужна ему, - ласково, но твердо проговорил Элронд, - мы будем растить его вместе.
И он, положив одну руку ей на грудь, над сердцем, бьющимся часто и неровно, а другую - на живот, где их сын скрывался, не желая выходить, вновь в который раз попытался передать ей свои силы - и силы Кольца. Но Келебриан словно отделяла от него завеса ледяной воды. Она не могла принять его помощь - а он не мог дать ее. Не мог даже разделить ее боль.
- Элрохир, я призываю тебя! - Воскликнул Элронд в гневе. - Приди к нам!
Пару мгновений стояла звенящая тишина, потом Келебриан перехватила одну руку Элронда и сжала ее в своей с силой, которой в ней, казалось, больше не было. Она закричала, выгнувшись на постели, и наконец пальцы ее разжались, крик оборвался, и через секунду комнату огласил жалобный детский плач.
Элронд сидел неподвижно, как каменное изваяние, словно и его покинули все силы.
Ниитиль обмыла мальчика, перерезала пуповину, завернула его в пеленки и посмотрела на княжескую чету.
- Ваш сын, владыка Элронд, - сказала она почти осуждающе.
Элронд, вздрогнув, взглянул на мальчика, но сразу же перевел взгляд на Келебриан, лежавшую неподвижно.
- Тилли! - Закричал он, вставая на колени и беря обе ее руки в свои. - Тилли, ответь мне!
Она не отвечала ему, хотя жизнь еще теплилась в ней.
Ребенок на руках нис умолк, и Ниитиль отошла в сторону, укачивая его.
Элронд пел песню исцеления, стараясь удержать ее дух, не дать ему покинуть тело. Так стремились уйти души лишь тех, кто был смертельно ранен. Но ее Элронд не отпустит. Не для того они вернули Эрье, чтобы Тилли сама заняла его место! Она очнется, она придет в себя. Келебриан - не из тех, кто сдается. И Элронд пел, держа ее за руки.
========== Келебриан: Отплытие. ==========
Семь дней и семь ночей Элронд провел у постели Келебриан. Ни его целительные силы, ни знания нисси, купавших ее в отварах целебных трав, не помогали. Келебриан пребывала в забытьи, и Элронд боялся будить ее, потому что думал, что слова, которые он услышит, станут словами прощания. Маленький Элрохир был на попечении сестры и брата, и вместо материнского молока он пил кобылье - к счастью, несмотря на это, мальчик был бодр и здоров.
Но князь Имладриса взял сына на руки всего раз, когда Арвен пришла с ним в комнату, потом, подержав немного, отдал обратно.
- Я не смогу исцелить ее, - сказал Элронд. - Жизнь своего тела она отдала Эрье.
Арвен посмотрела на него безнадежным потерянным взглядом - почти всю ее жизнь мать была для княжны центром мира, и теперь она словно заблудилась в непроглядном лесу.
- Значит, она умрет?..- спросила Арвен тихо, прижимая маленького брата к груди. Тот безмятежно спал, не замечая ничего вокруг.
- Быть может, ее могли бы исцелить в Валиноре, - проговорил Элронд, который обдумывал эту мысль с тех пор, как понял, что бессилен помочь супруге. - Говорят, в той земле нет увядания и телесной смерти. Я хочу отвезти ее туда. Вот только - он печально взглянул на Арвен, - только боюсь, что это дорога в один конец. Нас не отпустят обратно.