“Ты можешь вернуть ее к жизни”, - произнес знакомый голос. Голос огня, опалившего его - и с каждым произнесенным словом боль от ожогов становилась сильнее, пока повязки на руках не вспыхнули вновь.
Эриниль пытался подавить крик, но жар был слишком невыносимым. Он застонал, безуспешно стараясь содрать с себя повязки, смахнуть языки пламени. На то, чтобы ответить голосу в своей голове, у него просто не оставалось сил.
Эльфы схватились за оружие, оглядываясь в поисках врага. Видлир, увидев, что происходит, стащил с себя плащ и набросил его на руки Эринилю, чтобы погасить огонь. Диминдор вытащил пробку из фляжки с водой, чтобы залить огонь, но пламя уже погасло.
- Что случилось? - воскликнул он.
Эриниль поднял на спутников глаза и ответил очень тихо, словно каждое слово давалось ему с трудом.
- Моргот говорил со мной. Может быть, теперь, опаленный его огнем, я тоже проклят. Тогда, друзья, прошу помогите мне уйти туда, куда устремился дух Золотой владычицы прежде, чем я разделю судьбу Риннельдора.
Эльфы переглянулись в тревоге. Если проклят Эриниль - то прокляты и они, прошедшие тем же путем? Посмевшие не подчиниться врагу?
- Что он сказал тебе? - спросил Видлир.
- Он сказал, что я могу вернуть к жизни владычицу, - ответил Эриниль. Голос его звучал глухо, на бледном лбу выступила холодная испарина, черный зрачок почти поглотил зелень его глаз, - но это ложь. Или ловушка.
Вернуть Галадриэль! Если б только это было возможно… Видлир тяжело задумался, уставившись вдаль невидящим взглядом. Он готов был бы обменять свою жизнь на ее - но об этом ли идет речь?
Диминдор, самый юный из галадрим отряда, очевидно, думал о том же самом, потому что он прошептал, глядя на Эриниля:
- И чего он хочет взамен?
- Он не сказал, - Эриниль бросил взор туда, где на носилках, обернутая белым знаменем, покоилась Галадриэль - прекрасная и безмятежная, будто спящая, - но важно ли это? Сама она не стала слушать Моргота и вряд ли хотела бы, чтобы его слушали мы.
- Она уже согласилась на мои условия, - проговорил Мелькор, и его голос услышали все те, кто был обожжен огнем в пещерах. - Верните ее тело обратно, чтобы она могла воссоединиться с ним, или ее дух навсегда останется со мной во тьме.
- Это ложь,- мотнул головой Эриниль, но остальные эльфы переглядывались в сомнении. Ошибиться, когда вопрос стоял так, как сейчас, было бы слишком страшно. Одно дело - не уберечь Галадриэль от смерти, и совсем другое - обречь ее на вечную тьму из-за своего упрямства.
- Какие условия? - спросил Диминдор, упрямо не желая признавать, что вести переговоры об этом - значит уже проиграть.
- Ты правда хочешь знать, мальчик? - спросил Мелькор так, что услышал только Диминдор. - Ведь это касается лишь меня и владычицы Золотого леса. Она сочла возможным согласиться, и она согласилась по своей воле. Я не причинял ей вреда. Пока.
- Но что если нандо прав, и ты обманываешь нас? - спросил Диминдор неслышно,- как Владычица могла согласиться, отказавшись говорить с тобой прежде?
- Она думала, что после смерти тела ее фэа заберет к себе Намо, Хранитель судеб. Но увы, - Мелькор усмехнулся, - Намо нет дела до тех, кто остался в Средиземье. Феа Артанис пребывает со мной, на пороге Дверей Ночи. И теперь у нее лишь два пути - переступить порог или вернуться в свое тело. Я дал ей выбор, и она выбрала возвращение.
Эриниль, заметив, как остекленел вдруг взгляд Диминдора, решительно подошел к нему. Обожженными руками, не обращая внимания на боль в них, нандо взял его за плечи и развернул лицом к себе, встряхнул.
- Смотри на меня,- скомандовал он твердо,- он обманывает тебя. При мне он дважды заговаривал с нею, и дважды Владычица не захотела его слушать.
Диминдор смотрел на него растеряно, почти напугано, но ничего не ответил.
- Ты думаешь, меня зовут отцом лжи, потому что я лгу всегда? - Иронически спросил Мелькор так, чтобы его услышали и Диминдор, и Эриниль. - Тогда распознать мою ложь было бы слишком просто, тебе не кажется? Нет, я лгу лишь иногда, а в остальное время - говорю правду. С ее помощью нередко можно добиться отличных результатов. Пусть Диминдор повторит мои слова так, чтобы все их услышали и смогли решить, стоит ли мне верить.
Диминдор глухо и тихо, словно спящий, но так, что все эльфы слышали его, проговорил:
- Она думала, что после смерти тела ее фэа заберет к себе Намо, Хранитель судеб. Но увы, Намо нет дела до тех, кто остался в Средиземье. Феа Артанис пребывает со мной, на пороге Дверей Ночи. И теперь у нее лишь два пути - переступить порог или вернуться в свое тело. Я дал ей выбор, и она выбрала возвращение.
Руки Эриниля упали, он отступил на шаг и опустил голову.
- Я не верю ему,- сказал он твердо,- но решать вам, братья.
- Чего ты хочешь от нас? - воскликнул Видлир.
- Отнесите тело Галадриэль обратно и разожгите костер рядом с ним. - Ответил Мелькор через Диминдора. - Если феа вашей владычицы покинула Средиземье и находится в Чертогах Мандоса - этим вы ей не повредите. Я не требую от вас ни клятв, ни жертв, ни обещаний. Что вы теряете, сделав это? Четыре дня пути? Подумайте лучше, что потеряет Артанис, если вы не поверите мне.
Эльфы переглянулись.
- Мы ничего не теряем,- тихо и уже своим голосом заметил Диминдор.
Эриниль молчал.
- О, если это правда, то мы много что потеряем, - печально ответил Ривилир, синда, пришедший вслед за Галадриэлью и Келеборном из Дориата, живший в Эрегионе и покинувший его вслед за ними, чтобы обрести новый дом в Лориэне. - Мы потеряем веру в справедливость Владык Запада. Как могли они оставить Галадриэль во власти Врага? Я надеюсь, что он лжет. И если это ложь, и если у входа в подземные пещеры нас ждет засада, я предпочту вернуться и погибнуть, чем подозревать, что Моргот сказал правду, и что Галадриэль осталась во тьме без надежды на спасение.
Остальные - куда более юные и менее опытные - согласно закивали.
- Если таково решение всех остальных, я подчинюсь ему,- сказал Эриниль, и нандор, шедшие вслед за ним, согласно закивали,- я не боюсь смерти, но если дух ее действительно вернется в тело, волею Моргота, не сделаем ли мы только хуже. Можно поверить, что Владычица в плену во тьме. Но, вернувшись, она может стать оружием страшнее, чем был Риннельдор. Хватит ли у нас смелости и сил остановить ее тогда?
- Я знаю одно - у меня не хватит смелости оставить ее там, - проговорил Видлир, подходя к носилкам. Ривилир молча последовал за ним. Остальные галадрим собирали вещи, которые они разложили на время стоянки.
Эриниль кивнул и отвернулся - он принял для себя решение. Если Галадриэль очнется иной, искаженной, - он убьет ее, не задумавшись.
***
Нандор и галадрим возвратились на то место, где произошла их встреча с войском Эарнура. Свежих следов людей не было - очевидно, они не вернулись из своего похода. Может быть, пока не вернулись. И засады не было. Ривилир вздохнул. Если это и была ловушка, то, должно быть, такая ловушка, о которой говорил Эриниль. Но Ривилир не мог поступить иначе.
Заранее набранные ветки он сложил рядом с телом владычицы. По-прежнему казалось, что она просто спит. Ривилир зажег огонь и отступил. Остальные эльфы тоже отступили, в тревоге наблюдая за происходящим.
Огонь горел ровно, как обычно, и некоторое время ничего не происходило. Потом они все почувствовали, как странная песнь на пределе слышимости едва ощутимо сотрясает землю и наполняет воздух, проникая в сердца. Голос, что пел эту песнь, был неразличим - как подземный гул, или как гроза в горах, или пламя пожара. Огонь сменил цвет, став ослепительно белым, и потек, как вода, переливающимся облаком охватывая тело Галадриэль. Ее золотые волосы и белые одежды вспыхнули, будто освещенные молнией, но не загорелись. Затем владычица открыла глаза и села, опираясь огненно-сияющими руками о землю. В тот же миг пламя погасло, оставив в воздухе слабый запах сгоревшей осенней листвы.