Мать поднялась и отошла к окну. Я думала, она закончила рассказ и сидела полу оглушённая такой исповедью.
- Я помню ту ночь так ярко, - неожиданно вновь заговорила она. – Ты приготовила мне ужин. А я не хотела идти домой, зная, что ты ждёшь меня. Надеялась, ты ляжешь спать. А ты дождалась. Хотела сделать мне приятное… Я отчетливо помню, как кричала на тебя, как в твоих глазах застыл ужас и страх, а потом ты убежала на крышу. Я хотела тебя тогда догнать, желание ударить было таким сильным, что даже не почувствовала боли, когда мои ногти впились в ладони.
Я тогда задержалась, из-за зеркала… Увидела в нем свое отражение… Я стала той матерью, которая растоптала мою жизнь… Нет я не была пьяницей или распутницей, но ничего человеческого в моем взгляде не осталось…
Поднимаясь за тобой на крышу, я опять же злилась на тебя. Вновь и вновь повторяя, что это ты будишь во мне эту злость. Но, увидев тебя на краю, я замерла. Я вдруг поняла, что если ты прыгнешь, то у меня все снова будет хорошо: не будет воспоминаний, не будет боли, не будет прошлого…
Но ты отступила, отползла от края и стала просить у Неё прощения…
Обещала не сдаваться. Просила присмотреть за мной…
Мать застыла. А меня душили слезы. Я так хотела, чтобы она любила меня, чтобы считала меня хорошей. Но в прошлом было столько боли от наших отношений, что я не могла с ней справиться.
- Я тогда поняла, что она видит не только тебя, но и меня. С тех пор, я старалась принять тебя. Но я точно знаю, что никогда не была тебе матерью, кроме того дня, что родила тебя... Больше всего на свете, - неожиданно с чувством заговорила мать. - Она мечтала, чтобы мы были счастливы. Радовались каждому дню. Находили в нем что-то хорошее. Поэтому… Пожалуйста… Уезжай! - Мать резко обернулась от окна.
- Что? Но…
- Никаких «но»! Ты сказала, что нашла свое счастье. У твоего сына есть отец. Он ведь любит его?
- Да.
- Ждет вас?
- Да.
- Тогда иди к нему, слышишь! Поезжай к нему, я дам денег, у меня есть. Билет, машину – я куплю тебе все, что тебе понадобится, только, пожалуйста, … Будь счастливой. Позволь этим счастьем мне искупить все, что было между нами…
- Но как же ты? Одна…
- О-о. Не беспокойся, когда у тебя есть деньги, у тебя много друзей и тех, кто будет готов носить тебя на руках. Но счастье единственной дочери на них не купишь. Слышишь?
Она, прихрамывая, подошла ко мне.
- Пообещай, что уедешь! Пообещай, что не сдашься!
- Обещаю!
Я зарыдала, и впервые за столько лет моя мать обняла меня.
- Вот и умница, вот и молодец, – бормотала она, гладя меня по голове. А я понимала, что больше нет тех сил, что смогут удержать меня здесь.
Немного успокоившись, мы еще долго говорили. Мама рассказывала, что живет на берегу моря, у нее есть компаньонка, и та ухаживает за ней. Она сильно переживала, что не смогла проститься со мной, и по-своему была рада, что сделала это сейчас.
Когда наступил вечер, к нам постучал Семен и предложил поужинать. Целитель внимательно расспрашивал маму о болезни и обещал помочь.
Вспомнив просьбу Федора Ильича, я предупредила, что забегу к нему за корзиной и выскочила во двор. Дом старца находился недалеко от нас, и я дошла довольно быстро, но открывая калитку, почувствовала резкую ноющую боль внизу живота.
- Вот и время пришло, девочка, – вышел мне навстречу Федор Ильич.
- Какое время? - растерялась я.
- Идти домой…
Рита
Зоя крутилась на месте, время от времени подбегала к окну и вновь возвращалась.
- Думаешь, она уйдет? – наконец, не выдержала она.
- Думаю – да.
- И ты так спокойно об этом говоришь!
- Зоя. Она уже взрослая. У нее своя жизнь и желания. В конце концов, своя семья.
- Но если она уйдет, дядя Гриша расстроится…
- Ты уж определись, что тебя больше волнует. Киани или дядя Гриша.
- Все!
- Так не бывает.
- Но я хочу!
- Зой, скажи, тебе здесь нравится?
- Да, - настороженно покосилась на меня девчушка.
- А представь, что твоя бабушка сказала, что она будет скучать по тебе, и никуда бы не отпустила.
- Но она отпустила.
- А ты представь.
- Не хочу!
- Ты эгоистка. Своим упрямством ты в этой истории выступаешь в роли бабушки, которая не хочет отпускать дорогого ей человека в хорошее место.
- Я хорошая!
- Нет. Ты слушаешь дядю Гришу и расстраиваешь Киани. Я видела, как она переживала из-за тебя и плакала.
- Плакала? – Зоя растерялась.
- Да, плакала. Киани всегда к нам относилась хорошо, а ты ее расстроила, а она ребеночка ждет. Ей нельзя расстраиваться.