Церемонию вел старый дипломат. Его глубокий булькающий голос раскатывался под высоким потолком, где кружили медузы-светильники. Дряблыми конечностями он поднял над постаментом чашу с яркими, как бабочки, рыбками. Миидет первой взяла из сосуда беззащитное существо и сжала в кулачке. Рыбка с мерзким чавканьем лопнула, выпустив клочья красно-оранжевой слизи. Водяная дева измазанной в крови и внутренностях рукой прикоснулась к щеке мужчины-акваса, оставив неровный мазок, а потом нарисовала на постаменте сложный символ. То же повторил и мужчина-аквас. Крошечная рыбка исчезла в его ладони, сквозь пальцы потекла яркая слизь. Он прикоснулся к щечке Миидет, потом – к постаменту. Обвёл влажный рисунок, при этом негромко побулькивая, словно что-то шепча. Узор, который нарисовал аквас, отличался от нарисованного Миидет.
Я – следующий. От вида чаши и оранжевых рыбок язык прилип к небу, желудок скрутило. Я подумал, что стоит вздохнуть – и завтрак вывалится на постамент, «украсив» чудной узор аквасов. Переводчик когтистой рукой вырвал из жидкости беспомощную рыбку, вложил мне в руку и кивнул. Я тупо таращился на извивающееся тельце и совершенно не знал, что делать. Мышцы окаменели, желудок скакал от горла к пяткам и обратно. Мне становилось то холодно, то жарко.
Переводчик позвал меня по имени, а потом неожиданно сжал мою руку своей. Я почувствовал, как нежное мягкое тельце проминается под пальцами, как разрывается тонкая шкурка, и по коже струится липкая холодная жижа.
Что происходило потом, я не помню. Словно в тумане, меня держали за руки, четыре голоса пели журчащую песню. Кажется, я пытался подпевать, но выходило худо.
***
Я пришёл в себя в тёмной спальне-аквариуме. Голый. В голове по-прежнему стояла муть, а на пальцах я ощущал сгустки слизи.
По стенам идеально круглой комнаты ползали флуоресцентные наросты, оглушающе журчала вода. Среди теней в воде двигались две фигуры. Словно во сне, я наблюдал их танец. Они скользили, прижимались друг к другу. С удивлением я распознал Миидет. Нимфа-искусительница, чарующая, извивалась, облако волос парило вокруг головы. Зелёные глаза посверкивали, когда она поворачивалась лицом. Второй фигурой оказался рослый аквас. Вдвое больше русалки, он обвивал её, словно змей. С удивительной и гипнотической грацией он ласкал аккуратное тело Миидет.
Аквасы синхронно, словно дельфины, вынырнули из бассейна. Волшебная красота обнажённых противоестественно совершенных тел, лоснящаяся от влаги кожа, тусклые отблески в каплях, стекающих по груди, рукам, ногам… Дыханье перехватило.
– Ты проснулся, – зажурчала Миидет и придвинулась вплотную. – Ты готов, мой кивлас?
От нее пахло влагой и рыбой. Мужчина-аквас блаженно растянулся с другой стороны.
– Что значит «кивлас»? – сумел я выдавить из пересохшего горла. Мысли плыли, как чернила осьминога.
– Растить детей – кивлас, – булькнула Миидет и приложила ладошку к моему животу.
Я почувствовал, как желудок ухнул вниз. Сердце затрепыхалось…
– Когда Миидет дать икринки, Экландис принять все-все, – русалка нежно погладила живот акваса, и я увидел, что тот заметно округлился. – Икра созревать в кивлас. Личинки расти и питаться кивлас. Когда время – грызть выход. Кивлас умереть – мальки жить!
Миидет журчала с вдохновением, словно видела, как поплывут её дети.
– Эклиндис не может кивлас. Его судьба – наследие Мандос. Твоя судьба – кивлас!
Через счастливое бульканье русалки до меня начал доходить смысл слов. Я должен заменить русала и выращивать – где? в теле? – их икру, личинки…
Стоп! Прогрызут? Будут питаться? Кивлас умрет?!
– Нет-нет-нет, дорогая, – я отодвинул от себя руки русалки и поднялся на дрожащих ногах.
Аквасы смотрели на меня выпуклыми глазами. Экландис встал и протянул мускулистые длинные руки, словно приглашая на танец.
– Я… нет. Нет-нет!
Мною двигали рефлексы – прежде, чем аквас прыгнул, я с криком кинулся в сторону. Поскользнулся и растянулся на мокром полу. Лупил руками-ногами, продолжая, как безумный, причитать «Нет-нет-нет!». Русалы громко булькали, но не подходили.
Не помню, как поднялся на ноги и рванул наружу. Нёсся по коридору, расталкивая и распугивая аквасов. В доке едва не вывалился за перила.
«Сара»! «Сарочка»!
Я шлепнулся на холодный металлический пол любимой яхты, едва задраил шлюз. В голове стучало отчаянное «Бежать! Бежать!» Вот-вот меня схватят, вернут в спальню к осчастливленным родителям – и кивлас! Нет-нет! Я не согласен умирать!
Вылетел без препятствий – ворота дока распахнули, едва я заорал по связи, что требую выхода. «Сара» сорвалась с места и в мгновение ока оставила позади рыбий корабль. Я позволил себе расслабиться. Плюхнулся в кресло – искусственная кожа омерзительно прилипла к влажному телу. Дав волю накопившемся эмоциям, я выругался, а потом заплакал. От облегчения, от счастья… и от осознания всей нелепости случившегося, начиная с разговора у начальника тюрьмы.
– Слава всем богам… – всхлип.
Думаю, что до конца жизни в кошмарах меня будет преследовать рыбья вонь, гибкий орган и прогрызающие брюхо маленькие аквасы. Лучше бы не знал, кто такой кивлас.
Встряхнись! Встряхнись! Я хлопнул ладонями по щекам – липким от воды.
Если взглянуть на дело правильно, ты, Александр, легко отделался. Между «Сарой» и тем межзвёздным бассейном с человеко-рыбами миллионы километров космического вакуума. Аквасы будут молчать: шумиха им не нужна. Так что и на «Танкаре» меня не хватится. Главное, больше не попадаться на лёгкую наживку. Как бестолковый малёк. Тьфу!
***
На корабле Миидет ласково поглаживала круглый живот избранника. Экландис с облегчением вздохнул:
– Это судьба. Бремя новой жизни я должен нести сам. Нельзя нарушать традиций.
– Не мути чистую воду. Отец выбрал тебя преемником. Землянин оказался трусливой тварью, – жестко произнесла Миидет. – От трусливого кивласа и мальки трусливые. Не привыкай к новой жизни, мы подыщем другого…
Ольга Любимая
Первую историю придумала с подругой классе в шестом. История была об обмене телами (школьниц, конечно) – не самая избитая тема 24 года назад.
В студенчестве любила лежать и мечтать, и обязательно, чтобы грудь щемило ?
Для старшей придумывала сказки, чтобы уложить непоседу спать.
Но по-настоящему захотела и начала писать, когда родился сын.
Пишу для детей и на злобу дня. Окончила онлайн-курсы «Мастер текста» при издательстве «Астрель-СПб». Прошла онлайн "Литпрактики" Александра Прокоповича.
Вошла в шорт-лист 5го международного Одесского конкурса на лучшее произведение для детей «Корнейчуковская премия».
Лонг-лист конкурса «Новая сказка 2017» при издательстве Аквилегия-М.
Страничка автора ВК: https://vk.com/id252203456
На ЛитРес: https://www.litres.ru/olga-lubimaya/
Питомец для Элли
Эля вбежала в лес и огляделась – невысокий пациент мелькал за деревьями. Вытащила из кармана белого халата зелёную бутылку – единственное, что могло напугать гриппа, и бросилась догонять мальчишку. Хрупкая, но ловкая, она перепрыгивала поваленные стволы и радовалась, что колючки на кустах не могут уцепиться за её короткие волосы.
Флаер патрульной вирусологии завис над лесом, издавая слабый механический шум. Доктор нахмурилась. Летать научились, а приземляться в бурелом – нет.
Обычно она сохраняла спокойствие. Коллеги называли её грозой болезнетворной живности, а в дирекции отдела фильтрации мечтали заполучить на полную ставку. Но в этот раз ей достался зверёк с особенной изворотливостью. Он менял носителей, управлял их сознанием и заметал следы.