– Направь в палату по предварительным Королёву Виолетту Степановну. Документы у неё с собой.
Эля вопросительно глянула на бабушку, и та кивнула с видом царственной оскорблённости: она никогда из дому не выходит без айди и пропуска.
Внучка побыстрее передала пациентку медсёстрам, чмокнув её на прощание в морщинистую щеку. Та лишь успела крикнуть в закрывающиеся двери лифта:
– Ну хоть кого-нибудь заведи!
Эля рассмеялась и вернулась в кабинет. Расслабилась в уютном кресле. Поиски бактонов отвлекут бабушку на пару дней. А что делать дальше? Отмахнулась и продолжила разбирать бумаги.
Воспоминания потекли цветным потоком. Как она выслеживала гриппа, подбирала приманку, лезла за ним в самые дебри. Как там сказал мальчишка? «Умненький!».
Эля хлопнула по столу и назвала номер отдела фильтрации, который находился в подвальных этажах их клиники.
Перед ней возник молодой мужчина с русыми волосами, забранными в неаккуратный хвостик. Он стащил очки, потёр покрасневшие голубые глаза и уставился в пространство:
– Отдел фильтрации и исследований.
– Королёва. К вам сегодня привезли гриппа с моей меткой на контейнере. Его не спутаешь. Особый случай. Вы его, наверняка, уже профильтровали. А теперь нужно отправить ко мне на участок, – скороговоркой выдала Эля, словно боялась передумать.
Оппонент вздохнул, порыскал взглядам по захламлённому пробирками и бумагами столу. Отыскал тряпочку. Не торопясь, протёр очки, надел их и вгляделся в девушку, замершую перед ним на гало-экране:
– После фильтрации болезнетворная фауна сканируется и передаётся в опытный отдел.
– Знаю. И уверена, что ничего вы никуда не отдали, а сами сидите и ковыряетесь через имитатор. Особый случай.
Мужчина вздрогнул и бросил вороватый взгляд вглубь длинного стола.
Эля победно рассмеялась:
– Я сохраню вашу тайну, но этот грипп нужен мне самой. Бабушка настаивает, чтобы я хоть кого-то себе завела. А я очень хочу её порадовать. Котята у меня не приживаются, так что тащите этого.
Оппонент поправил очки на переносице и мягко произнёс:
– Боюсь влезть не в своё дело, но мне кажется, бабушка имела в виду что-то другое.
– Так, – Эля упёрла руки в бока и рявкнула: – Вы правильно заметили, это не ваше дело. Фамилия!
– Чья? – опешил сотрудник отдела фильтрации.
– Свою я знаю! – доктор начала краснеть и почёсывать кончик носа.
– Свирестелочкин, – отчеканил оппонент.
Эля задохнулась от смеха, ухватилась за бок и шепнула:
– Серьёзно?
– Фёдор Фёдорович, – обиженно добавили по ту сторону экрана.
Доктор откашлялась, набрала полные лёгкие воздуха, задержала дыхание. Выдохнула и ласково продолжила:
– Феденька, пришлите мне, пожалуйста, гриппа. Адрес вы знаете.
И прежде чем мужчина нашёлся, что ответить, отрубила связь.
Уже через полчаса она рассматривала сопящего на её столе гриппа. Уставший и безопасный он расположился на потрёпанной картонной папке, родившейся раньше всей болезнетворной фауны.
Эля разглядывала его худую тушку сантиметров десяти в длину, тонкие лапки, скрученные под брюшко, и короткий хвост. Сам он похрипывал во сне и причмокивал обезвреженными ядовитыми усиками.
Доктор включила связь без визуализации, чтобы не напугать гриппом регистратора, и расспросила про бабушку. Больную расположили в лучшей палате и провели первые сканирования. Пока ничего не обнаружили, кроме пары обычных бактонов, которых можно и пинцетом вытащить. Так что, скорее всего, завтра будут готовы документы на выписку.
«Ну и отлично, – решила доктор. – Успеем обжиться».
Сняла халат, натянула чёрные джинсы и накинула толстовку с карманами-муфтой. Переложила спящего питомца в карман, улыбнулась и покинула кабинет.
– Моя берлога, – известила Эля проснувшегося ещё в пути гриппа. Он лежал, скрутившись клубком на ладони, щекоча усиками. Услышав её слова, приподнялся, оперся на верхнюю пару лап. – Осваивайся.
Грипп сполз на пол и как добротная ищейка принялся обнюхивать каждый сантиметр тёмной плитки. Новоиспечённая хозяйка рассмеялась и отправилась на кухню.
В углу печально серел заброшенный холодильник. Доктор открыла его и скривилась. На средней полке одиноко лежал заплесневевший кусочек сыра.
– Чем бы тебя накормить?
Грипп, издавая хриплые похрюкивания, ловко взобрался по джинсам на руку хозяйке и юркнул в холодильник. Уселся на хвост рядом с сыром, ухватился за него верхними лапками и принялся обгрызать заплесневелые участки.
– Правильно, испорченных органов рядом нет, а на тухлячёк так и тянет, – звонкий смех Эли оживил пустую квартиру.
Она перенесла гриппа и «царский» ужин на кухонный стол и опустилась рядом. «Вот и первая семейная трапеза, а всё не так уж и плохо. Вычистим убежище, и можно бабушку приглашать».
Резкий гудок визуализатора долетел из прихожей. Доктор ответила, слушая сбивчивые и напуганные слова и пытаясь их осознать.
Пока Эля бежала к палате, в висках стучали непонятные фразы регистратора. У бабушки нашли издорма – двухголовую тварь, одну из самых редких и крупных болезнетворных. Они вырастают до размеров котят. Издормы глупы, мозг их не развит вовсе. Такого не выманишь на яд или сладость. Самое ужасное, что он присосался к лёгкому – отсюда и кашель. Ещё немного – и он измочалит орган.
Доктор улыбнулась ослабевшей пожилой женщине. Погладила её по мягким седым волосам:
– Рассказывай.
Виолетта Степановна зашлась кашлем. В конце приступа Эля заподозрила, что бабушка переигрывает.
– Мне не для нотаций, – как можно мягче объяснила Эля. – Для каждой зоны обитания издорма своё противоядие. Осталось только два места, где их можно встретить, а времени гадать нет. Куда ты выезжала в последнее время?
– На болотца, – Виолетта Степановна изучала потолок с видом святой невинности.
Тонкие брови Эли взлетели, а глаза заморгали:
– Что ты там делала?
На болотцах живут все, кто не нашёл своего места в современном мире.
– К Зоеньке ездила, – бабушка стыдливо прикрыла глаза ресницами. – Она с молодости умела призывать любовь.
– В твоём-то возрасте, – начала внучка, но осеклась. – Прости. Просто не знала, что ты… ну, то есть…
Лицо Виолетты Степановны вытянулось и покраснело, голос разлетелся по одноместной палате как колокол правосудия:
– Да как ты могла подумать, что я захочу предать память твоего деда!
– Но тогда, – опешила Эля. Вскрикнула и потрясла указательным пальцем перед бабушкой. – Так это для меня?! Ко мне ты призывать любовь на болота шлялась?
Старушка закашлялась, теперь уже по-настоящему. Она пыталась захватить воздух, но издорм сжимал её, не давая живительному газу проникать внутрь.
Эля крикнула медсестру. Та была рядом, сделала расслабляющий укол. Мышцы ослабли, сбивая хватку болезнетворного. Бабушка задышала и откинулась на подушку.
– Вылечу тебя, – зашептала Эля больше для себя, – и не буду с тобой разговаривать до… до… – она придумывала срок пострашнее.
– До свадьбы? – выдохнула бабушка, улыбнувшись уголками губ.
– Неисправима, – Эля подняла вверх руки. Поцеловала старушку, дала указания медперсоналу и отбыла в свой кабинет.
– Свирестелочкин, – визуализатор выдал уже знакомое изображение худого мужчины с хвостиком. Фёдор вгляделся в оппонентку и улыбнулся: – Здравствуйте. Как питомец?
– Обожрался и заснул прямо на обеденном столе. Манерам ещё поучиться. А сейчас в кармане халата дрыхнет, – отмахнулась Эля, незаметно погладив холодную тушку. – Но я не о том. В моей пациентке поселился издорм. Я вычислила среду обитания. Готовлю операцию. Прошу направить противоядие. Со всеми деталями с вами свяжется мой регистратор.
– Случай редкий, мне сразу сообщили. Мы уже провели манипуляции в пределах инструкции. Хорошо бы нам поговорить.