Уже через полчаса она рассматривала сопящего на её столе гриппа. Уставший и безопасный он расположился на потрёпанной картонной папке, родившейся раньше всей болезнетворной фауны.
Эля разглядывала его худую тушку сантиметров десяти в длину, тонкие лапки, скрученные под брюшко, и короткий хвост. Сам он похрипывал во сне и причмокивал обезвреженными ядовитыми усиками.
Доктор включила связь без визуализации, чтобы не напугать гриппом регистратора, и расспросила про бабушку. Больную расположили в лучшей палате и провели первые сканирования. Пока ничего не обнаружили, кроме пары обычных бактонов, которых можно и пинцетом вытащить. Так что, скорее всего, завтра будут готовы документы на выписку.
«Ну и отлично, — решила доктор. — Успеем обжиться».
Сняла халат, натянула чёрные джинсы и накинула толстовку с карманами-муфтой. Переложила спящего питомца в карман, улыбнулась и покинула кабинет.
— Моя берлога, — известила Эля проснувшегося ещё в пути гриппа. Он лежал, скрутившись клубком на ладони, щекоча усиками. Услышав её слова, приподнялся, оперся на верхнюю пару лап. — Осваивайся.
Грипп сполз на пол и как добротная ищейка принялся обнюхивать каждый сантиметр тёмной плитки. Новоиспечённая хозяйка рассмеялась и отправилась на кухню.
В углу печально серел заброшенный холодильник. Доктор открыла его и скривилась. На средней полке одиноко лежал заплесневевший кусочек сыра.
— Чем бы тебя накормить?
Грипп, издавая хриплые похрюкивания, ловко взобрался по джинсам на руку хозяйке и юркнул в холодильник. Уселся на хвост рядом с сыром, ухватился за него верхними лапками и принялся обгрызать заплесневелые участки.
— Правильно, испорченных органов рядом нет, а на тухлячёк так и тянет, — звонкий смех Эли оживил пустую квартиру.
Она перенесла гриппа и «царский» ужин на кухонный стол и опустилась рядом. «Вот и первая семейная трапеза, а всё не так уж и плохо. Вычистим убежище, и можно бабушку приглашать».
Резкий гудок визуализатора долетел из прихожей. Доктор ответила, слушая сбивчивые и напуганные слова и пытаясь их осознать.
Пока Эля бежала к палате, в висках стучали непонятные фразы регистратора. У бабушки нашли издорма — двухголовую тварь, одну из самых редких и крупных болезнетворных. Они вырастают до размеров котят. Издормы глупы, мозг их не развит вовсе. Такого не выманишь на яд или сладость. Самое ужасное, что он присосался к лёгкому — отсюда и кашель. Ещё немного — и он измочалит орган.
Доктор улыбнулась ослабевшей пожилой женщине. Погладила её по мягким седым волосам:
— Рассказывай.
Виолетта Степановна зашлась кашлем. В конце приступа Эля заподозрила, что бабушка переигрывает.
— Мне не для нотаций, — как можно мягче объяснила Эля. — Для каждой зоны обитания издорма своё противоядие. Осталось только два места, где их можно встретить, а времени гадать нет. Куда ты выезжала в последнее время?
— На болотца, — Виолетта Степановна изучала потолок с видом святой невинности.
Тонкие брови Эли взлетели, а глаза заморгали:
— Что ты там делала?
На болотцах живут все, кто не нашёл своего места в современном мире.
— К Зоеньке ездила, — бабушка стыдливо прикрыла глаза ресницами. — Она с молодости умела призывать любовь.
— В твоём-то возрасте, — начала внучка, но осеклась. — Прости. Просто не знала, что ты… ну, то есть…
Лицо Виолетты Степановны вытянулось и покраснело, голос разлетелся по одноместной палате как колокол правосудия:
— Да как ты могла подумать, что я захочу предать память твоего деда!
— Но тогда, — опешила Эля. Вскрикнула и потрясла указательным пальцем перед бабушкой. — Так это для меня?! Ко мне ты призывать любовь на болота шлялась?
Старушка закашлялась, теперь уже по-настоящему. Она пыталась захватить воздух, но издорм сжимал её, не давая живительному газу проникать внутрь.
Эля крикнула медсестру. Та была рядом, сделала расслабляющий укол. Мышцы ослабли, сбивая хватку болезнетворного. Бабушка задышала и откинулась на подушку.
— Вылечу тебя, — зашептала Эля больше для себя, — и не буду с тобой разговаривать до… до… — она придумывала срок пострашнее.
— До свадьбы? — выдохнула бабушка, улыбнувшись уголками губ.
— Неисправима, — Эля подняла вверх руки. Поцеловала старушку, дала указания медперсоналу и отбыла в свой кабинет.
— Свирестелочкин, — визуализатор выдал уже знакомое изображение худого мужчины с хвостиком. Фёдор вгляделся в оппонентку и улыбнулся: — Здравствуйте. Как питомец?