— Обожрался и заснул прямо на обеденном столе. Манерам ещё поучиться. А сейчас в кармане халата дрыхнет, — отмахнулась Эля, незаметно погладив холодную тушку. — Но я не о том. В моей пациентке поселился издорм. Я вычислила среду обитания. Готовлю операцию. Прошу направить противоядие. Со всеми деталями с вами свяжется мой регистратор.
— Случай редкий, мне сразу сообщили. Мы уже провели манипуляции в пределах инструкции. Хорошо бы нам поговорить.
— А мы сейчас чай пьём? — негодовала Эля. — Выкладывайте, что там у вас?
Свирестелочкин снял очки, голубые глаза смотрели с сочувствием и искрились добротой:
— Я знаю, что Виолетта Степановна ваша бабушка. Поверьте, и мне она не безразлична.
— Это ещё почему? — буркнула доктор и вздохнула. — Ладно, спущусь в ваше подземное царство ядов и опытов.
Эля отхлебнула предложенный чай с имбирём, который, видимо, доставили перед её приходом, и с настороженностью посмотрела на Свирестелочкина.
— По сканеру непонятно, какого цвета полосы издорма.
— Не до красоты сейчас, — пробурчала Эля и крякнула. Она вспомнила, что издормов отличают не только по месту проживания, но и по цвету полоски на макушке. Для синей полоски одно противоядие, для красной — совершенно другое. Дашь не то, издорм окрепнет и разорвёт организм изнутри.
— Ну так попробуйте старыми методами, — доктор отбросила горячий стакан, выплеснув жидкость на документы и разбудив гриппа. — Используйте ультразвук. Введите камеру, в конце концов.
— Пытались. От ультразвука издорм уворачивается, вызывая у больной приступы. А при физическом проникновении камеры чувствует движение и выбрасывает яд, парализующий гортань.
Эля уставилась на Свирестелочкина:
— То есть, в наше суперпродвинутое время мы не можем разглядеть цвет полосок на морде у твари, которая пожирает мою бабушку?
— Я хочу, чтобы вы знали. Ваша бабушка. И… Я сам не знал, что вы та, ну то есть… — он замялся и сник.
— Придумай выход или придушу, — Эля вскочила и нависла над учёным. Грипп выполз и полез махать лапками, защищая хозяйку.
Эля не удержалась и рассмеялась от грозного вида тощего защитника:
— Силач! Да ты даже к ребёнку в рот поместился.
Свирестелочкин поднялся и затряс рукой в сторону гриппа:
— Вот выход, вернее, вход!
— О чём ты? — Эля нахмурилась и отправила гриппа обратно в карман.
— Если вживить твоему болезнетворному камеру и через небольшой разрез запустить к Виолетте Степановне, то, возможно, издорм его пропустит.
— Вообще-то, это мой домашний питомец, — нахохлилась Эля.
— Ты ему и имя дала? — улыбнулся Фёдор.
— Дала, — буркнула доктор, старательно подбирая имя гриппу. — Грипп его и зовут.
Учёный хохотнул и продолжил убеждать:
— Риска никакого, в случае чего выдернем его обратно.
Эля вздохнула, погладила пальцем тонкую сухую тушку:
— Поможешь?
Грипп издал хриплый звук, забрался Эле на плечо и уткнулся холодным носом в шею. Она улыбнулась и почесала под мордочкой. Поймала удивлённый взгляд Свирестелочкина и отрезала:
— Пошла готовить операционную.
— Мне нужно присутствовать, — смутился он.
— Тогда шевелись, — доктор широкими прыжками выскочила к лифту.
Эля старалась не думать, что под голубой синтетической простынёй лежит её бабушка, и домашний питомец должен пробраться внутрь неё. Она резко выдула воздух, раздувая ноздри. Тряхнула головой и дала знак запускать оборудование.
Гриппа поместили в силиконовый зонд, оставив торчать голову. Пришлось вколоть ему заморозку — меньше дёргается, меньше раздувается.
Доктор чётким движением рассекла часть грудной клетки между рёбер. Запустила туда волонтёра с камерой и протащила вправо — туда, где присосался болезнетворный.
— Замри, — скомандовал Фёдор. На экране показался издорм.
Эля, не торопясь, перемещала сенсор, дублирующий движения гриппа. Подвела к коричневой твари. Переместила к ближайшей голове.
— Красная, — голос доктора звучал спокойно. На экране чётко проглядывалась красная полоса от впадины носа болезнетворного до начала спины. — Убедились? Тогда вытаскиваю.
Едва заметно выдохнула и крутнула сенсор.
— Стой! — крик Свирестелочкина нескромно отозвался от белых стен операционной. — Немного левее. Ко второй голове.
Эля уставилась на учёного, но не стала упрямиться. Переместила камеру влево и вздрогнула. Полоска на второй голове была синей.