— Автоматика сработала. Проход к спасательным шлюпкам заблокирован, капитан, — голос подчеркнуто официальный. Строго по протоколу. — Рассматриваю вариант через технический коридор. По готовности сообщу. Конец связи.
И отключился, оставив Павла в красновато-бурой тишине.
Капитан выбрался из кресла. Тяжело передвигая ноги, добрался до регистратора, выгрузил на портативный накопитель данные мониторинга и бортовой журнал.
— Три минуты перед аварией, — скомандовал.
Три минуты — время детонации пиротрила. Если что-то и произошло, то в этом крохотном отрезке времени. На дисплее появились зеленые столбики показателей. Сравнив с базовыми, чертыхнулся еще раз: датчики целостности груза показывали смещение опасного груза. Срыв креплений, деформация контейнера и последовавшая за ним детонация.
Тысяча нелепых случайностей.
Пожар подбирался к шестому сектору. Там аварийно-спасательный борт. Система пожаротушения, поврежденная взрывом, не справлялась.
— Сергеич, — капитан попробовал вызвать бортинженера по внутренней связи, не сработало. Активировал экстренную на своем коммуникаторе-креонике: — Борь, дуй сюда. Открываем шлюзы с третьего по шестой сектор. Надо спасать шлюпки. Не то нам с тобой выбираться отсюда будет не на чем.
Бортинженер коротко бросил: «Есть дуть сюда, щас буду».
Он появился через полторы минуты: рабочий комбинезон в саже, на руке — черная обугленная рана. Хмуро глянув на капитана, бортинженер сел за рабочую консоль.
— Гермопереборки жилого сектора не повреждены. Активирую защиту экипажа, — отчетливо комментировал он бортовому журналу.
— Борь, прости, — тихий голос за спиной, тяжелая рука легла на плечо. Сергеич покосился на тонкие пальцы. — Не знаю, что на меня нашло. Страшно признаться. Все эти сорок лет жутко ревную тебя к Ритке.
— Это мне тогда впору спросить — не специально ли ты это все подстроил? И коряво Немезиду через коридор провел, специально, небось, чтобы жахнуть мне по тыкве, — сварливо пробормотал бортинженер. И добавил примирительно: — Отелло недоделанный.
Капитан ухмыльнулся, похлопал по плечу.
Только тогда вернулся на своё место.
— По команде командира корабля открываю шлюзы, — пробормотал бортинженер.
Павел Игнатьевич подхватил:
— Говорит капитан борта 14–280-Немезида Коротков Павел. С целью ликвидации пожара на пути эвакуации экипажа открываем шлюзы в секторах три, четыре, пять и шесть. Экипажу надеть индивидуальные средства защиты, — оба почти одновременно нацепили на лица прозрачные маски. — Готовность номер пять, четыре, три, два, один. Пуск.
Вспыхнули экраны оповещения о разгерметизации и тут же погасли. В одно мгновение космос высосал кислород из легких Немезиды. Смертельный поцелуй, холодный, как сама преисподняя.
Сергеич сверился с датчиками прежде, чем задраить шлюзы:
— Пожар ликвидирован. Только мы теперь как котята — слепы и беспомощны.
— Зато живы.
— Живы. Пока реактор не рванул. Давай выбираться.
Покореженный корпус Немезиды плыл вдалеке, постепенно превращаясь в неясную груду металла в обзорных экранах.
Два человека и одноместная шлюпка с единственным комплектом спасательного оборудования — все дальше от используемых навигационных маршрутов. Капитан сидел за пультом управления, Сергеич — на полу.
Бортинженер протянул Павлу протеиновый батончик — один из немногих, припасенных в бардачке аппарата. Молча вскрыли упаковку, вцепились зубами в приторно-сладкую массу. Фикус печально покачивал глянцевыми листьями.
Игнатьич развернул на планшете карту сектора. Отметил красным точку:
— Мы должны были выйти тут. Мерцающая транзакция выбросила нас здесь, — поставил крестик чуть в стороне.
Сергеич покосился на корявый рисунок:
— В этом секторе даже патрулирование раз в полгода. Глушь.
Отвернулся.
Капитан прищурился:
— Если не запускать импульсный двигатель, энергии нам суток на трое хватит.
— Через трое суток мы будем так далеко от маршрутов, что нам уже будет всё равно, — мрачно отозвался Сергеич.
Капитан задумчиво уставился в экран обзорки, проговорил тихо:
— Предлагаешь включить двигатели и рвануть к точке выхода из транзакции, к стандартным маршрутам? Через пять часов отрубится система воздухоочистки. Ещё через пять — аварийное освещение. Последней — аварийная подача кислорода…
— Паш, кого ты лечишь? — Сергеич невесело хмыкнул. — Нам два пути отсюда — или обоим в гроб… Хотя, не, для этой цели и наша склянка сойдет. Или второй вариант — врубаем аварийное оповещение на всю мощность и ждём помощи. У нас шлюпка с базовой комплектацией, креокапсула5 есть. С автономным питанием.
5