— Она одна. А нас двое, — отрезал Игнатьич. — Слушай, Борь, маячок работает: в эфир наш SOS-сигнал идёт…
— Твой SOS-сигнал не пробивает такой радиус, — чертыхнулся Сергеич. — Аварийка пробьет частоту.
— А если нас все-таки никто не услышит? Мы израсходуем остатки энергии, а помощь не придет, — капитан говорил тихо, подчеркнуто спокойно, будто обсуждал с товарищем, какое кино смотреть сегодня вечером.
Бортинженер проглотил разжеванный протеин, посмотрел на Павла с интересом:
— Если мы ещё дольше будем мозговать, то точно никто ничего не услышит. Паш, либо сейчас, либо никогда. В том смысле, что совсем никогда.
Капитан нахмурился.
— Борь. Всю энергию спалим на сигнал. И каюк. После отправки аварийного сигнала у нас пятнадцать минут останется. Пятнадцать. Кто к нам за это время, да через такую навигацию прибудет?
Сергеич кивнул. Утвердительно отметил:
— Ясно. Дрейфишь. От инструкции отступить боишься.
Капитан поморщился. Как в детстве шмыгнул носом, посмотрел с вызовом:
— Ты меня на понт не бери. Не таких видали…Инструкции для того и…
— А ты всегда был трусоват, Пашка, — Сергеич взял в руки горшок с фикусом, принялся вертеть его в руках. — И тогда, сорок лет назад, Ритка на тебя и не посмотрела бы, если бы не драка с креонидянами. Тебе повезло — тебя вырубили первым.
— Что ты мелешь-то?
— Я не мелю, — бортинженер внимательно посмотрел на капитана, прищурился, вставая во весь рост. — Я правду говорю. Тебе башку проломили. Вот Ритка и принялась тебя жалеть. А я, дурак, позволил ей это.
— Вот на счет дурака ты это верно сказал. Столько лет, а все никак не успокоишься, — Павел Игнатьевич резко встал, убеждаясь, что контузия у товарища сильнее, чем показалось на первый взгляд.
— С тебя пример беру… Паш, — отозвался Сергеич. Взгляд холодный, с прищуром. Кривая ухмылка тронула тонкие губы, горшок с фикусом покачивался на широкой ладони.
Капитан не успел защититься. Сгруппироваться. Отбить удар. Или хотя бы просто увернуться.
Тяжелый полигласовый горшок обрушился на него. Последнее, что он увидел перед падением в темноту — искривленное лицо Бориса и нежный, утопающий в сирени профиль Риты.
— Бортовой журнал один. Дата — семнадцатое марта. Время — двадцать один час сорок минут. Говорит исполняющий обязанности командира экипажа грузового борта 14–280-Немезида, двигающегося по маршруту 0016АРМ сообщением станция «Сатурн» — аппаратная станция «Флида», бортинженер Борис Сергеевич Титов. В результате ошибки навигации 27М в семнадцать часов три минуты борт попал в мерцающую транзакцию, при прохождении которой спецгруз — двадцать семь контейнеров с пиратрилом — оказался поврежден и сдетонировал. В результате взрыва генератор, реактор, импульсный двигатель вышли из строя. Начался пожар во внутренних отсеках корабля. Команде в составе командира корабля Короткова и бортинженера Титова удалось эвакуироваться на единственно уцелевшей и оказавшейся доступной одноместной шлюпке класса «Аванта» с ограниченным функционалом. Энергии и питания хватит на двое суток… Это если питаться и дышать будем по очереди, — он покосился на герметично закрытую крышку креокапсулы, через прозрачное окошко которой были видны бледное лицо Павла и замотанный в промасленную ветошь фикус. Усмехнулся: — Капитан корабля принудительно помещен в креокапсулу семнадцатого марта две тысячи девятнадцатого года в двадцать один час семь минут по стандартному земному летоисчислению. Вся имеющаяся в распоряжении экипажа энергия направлена на передачу данного сообщения и сигнала SOS с координатами, — он помолчал, добавил вполголоса: — Личное сообщение для Маргариты Коротковой. Ритка, люблю, как в самый первый день. Прощай. Вечно твой Борис.
Он отключил запись. Встал из-за приборной доски, подошел к мирно спящему в креосне другу — на виске красовался кровоподтек. «Ничего, до Машкиной свадьбы заживёт», — усмехнулся.
Борис вернулся на прежнее место. Сел, удобно развалившись в кресле, закинув ноги на консоль. Из внутреннего кармана комбинезона достал сложенный вчетверо листок: светловолосая девушка уткнулась носом в огромный букет сирени. Бережно расправил его и закрепил на мониторе поверх алеющих данных о падающем давлении, понижении температуры и чистоте воздуха.