Первое, что почувствовала Ульяна, придя в себя, — острая боль под рёбрами. Сдерживающее поле сработало жёстко, удержав в кресле и выровняв возросшее давление. Спасти жизнь иногда проще, чем здоровье.
— Эй, как вы там? — прохрипела, ослабляя тиски и переводя дыхание.
В рубке темно: аварийное освещение не в счет, в его красноватых бликах почти ничего не видно. Мельком взглянув на данные навигационного ориентирования, отметила, что они выскочили в зону неизвестных корректур.
Terra Incognita, чтоб её.
Девушка свесилась с кресла, посмотрела вниз — Артём дышал тяжело, был бледен, но, без сомнения, жив. Слева от него скрючился Вася Крыж. При выходе из торсионного вихря, пытаясь зафиксировать данные сигнатур, он ударился о консоль, и теперь кровь из разбитого виска тонкой струйкой стекала на синий китель.
— Артём, Вася! — позвала.
Бортинженер пошевелился, потянулся к консоли — проверять её сохранность.
— Что за чёрт, а?
Кирилл растянулся у стены, под обзорным демоэкраном, на котором расцветало изображение удаляющегося торсионного фронта.
— Артём! — Ульяна попробовала выбраться из кресла, острая боль под ребрами отбросила назад. Застонала.
Пауков рывком пришёл в себя, подскочил. Бросив взгляд на Ульяну, активировал обновление биотелеметрии, поступавшей на его персональный креоник от каждого члена экипажа. Вывалился из кресла, направился к Киру. Осмотрев, торопливо считал данные, ввел пневмошприцем стабилизатор.
Второй навигатор шумно выдохнул и открыл глаза.
— Это что было? — прохрипел.
— Это рассчитанная тобой точка выхода из транзакции без навигационных опасностей, судя по всему, — проворчал Василий, перезагружая карту кодов. — Я нас не вижу ни в одном из известных секторов. Куда нас занесло, интересно? — и напряжённо добавил: — Что хочу сказать: мы в гравитационном поле, и у нас подозрительная хрень по правому борту… Тахионное облако повышенной активности. И не нравится мне жутко.
Ульяна старалась не дышать полной грудью, чтобы боль под рёбрами не мешала соображать.
— Я тоже её наблюдаю, — прошептала. — Перебрось мне данные по её спектру.
Она искоса наблюдала за передвижениями генетика — тот подошел и, хмуро глянув, ввёл в предплечье дозу сенсадина. Спросил, едва дотронувшись до тонкого запястья:
— Ты как?
Девушка слабо улыбнулась и подмигнула. Приятный холодок от обезболивающего и действие медвосстановителя возвращали её к действительности.
Зашипела мембрана, впуская в рубку клириканца Ираля Танакэ, высокого и широкоплечего гуманоидизированного рептилоида (собственно, от предков ему и достались-то только глаза с вертикальным зрачком да скверный характер):
— Что случилось? — он был хмур и раздражён, по всей видимости, желание отдохнуть в каюте обошлось ему боком: на виске темнел кровоподтек, от уха до подбородка — ссадина.
— Врезались в торсионный вихрь внутри транзакционного коридора, — спокойно сообщила Ульяна, надевая височные диски и подключаясь к искину «Фокуса». — Вась, где сигнатуры? Ты долго ещё? Хочу знать, куда нас занесло.
Василий пробормотал:
— Где б ещё добыть те сигнатуры. Погоди минуту, Ульян: реально, ерунда какая-то… Неопознанная…
Ираль тяжело опустился на своё место рядом с Крыжем, заглянул в раскрытый каталог сигнатур, хмыкнул.
Ульяна, войдя в нейросеть «Фокуса», увидела скомканные и накрученные на корпус силовые кабели, огромную платформу справа по курсу, напоминающую хрустальный плафон, снующие вокруг неё шлюпки. За спиной, закрывая добрую половину панорамы, чернела пульсирующая линза. Отправила визуализацию на центральный монитор:
— Зацените панорамку.
Ребята присвистнули.
Приглушенный голос Васи Крыжа сообщил:
— Считываю фактические сигнатуры объекта по правому борту. Аналогов в каталоге найти не могу… Если бы природа знала о существовании наноколлапсаров, то я бы сказал, что это именно он, — пробубнил бортинженер и айтишник. — Квантовая вибрация нестабильная. Наблюдаю рост в арифметической прогрессии. Скачками идет.
Ульяна повернула голову, прислушиваясь к голосу старпома:
— Крыж, какой наноколлапсар, инквизиции испанской на тебя нет — пороть такое, — Кирилл кряхтел, усаживаясь на своё место и подключаясь к нейросети. Ульяна молчала, ожидала реакции, когда он увидит происходящее собственными глазами. Дождалась: — Ого. Вот это да-а.
— «Фокус» странно реагирует, — проговорил Артём. Ульяна встрепенулась, перевела взгляд на монитор. — Фиксирует ментальную активность от коллапсара. Ульян, тоже видишь?