— А пирамида?
— Какая пирамида?
— Ну астероид же! В форме пирамиды! Тот, который мы видели!
Элсси помедлила.
— Я не помню никакой пирамиды. Знаю только, что ты был без сознания больше трёх часов.
— Как?!
— Не знаю. Произошёл сбой компьютера. Потребовалась перезагрузка. Мой процессор тоже перезагрузился.
— Торможение! Мы должны вернуться!
— Мне очень жаль, — тон Элсси был мягким. — Логи за последние сутки потеряны. Если ты что-то видел — мы его уже не найдём.
— Как не найдём? — пилот дёрнулся и понял, что пристёгнут ремнями безопасности. Понял он и другое: данные о коррекции курса, проведённой сутки назад, тоже не сохранились. Надежда оставалась только на…
— А данные наблюдений? Скорость, траектория? Хотя бы то, что есть!
— Последние сохранённые файлы датированы вчерашним вечером.
— Ох! — Славка поник. — Это было что-то необычное. Открытие, понимаешь? Я такого никогда не видел!
— Мне очень жаль, — повторила Элсси.
— Ладно, — буркнул пилот.
По крайней мере, его воспоминания были при нём: человеческий мозг оказался надёжнее электроники. Утешало не слишком.
— Если эта штука — источник электромагнитной аномалии, тем более надо внести её в лоции, — выдавил он. — Эх! Говорят, раньше бортовые журналы писали на бумаге.
И всё же что-то не давало покоя. Что-то тут было не то.
К вечеру головная боль отступила, а вот непонятная тревога — нет. Славка провёл штатную коррекцию курса и отключил двигатели: через три дня можно будет начать торможение. Чувствуя, как в наступившей невесомости кровь приливает к голове, пилот внезапно понял, что именно было не так.
— Элсси!
Лицо андроида — привычное и незнакомое одновременно, безмятежное, но с лёгкими складочками сжатых губ.
— Да?
— Элсси, я не понимаю. Как же это: сотрясение мозга — но я не чувствую никакого повреждения. Ни шишки, ни ссадины. Нет ушиба. Объясни!
Если бы он не впивался взглядом в это лицо, не искал жадно — наверняка не придал бы значения едва заметному прищуру, неуловимой паузе:
— Я не знаю. Может, это был электромагнитный удар?
— А почему ты сказала о сотрясении?
— Мне так показалось.
Славка промолчал. «Показалось»? Андроиду?
Элсси способна обучаться. Может, она просто добавила в поведение чуточку человеческой нелогичности и эмоциональности? Точнее, их имитации. А если она что-то скрывает? Но разве андроиды нуждаются в том, чтобы скрывать информацию?
Невозможно ворочаться в пристёгнутом к спальному месту мешке, да ещё и в условиях невесомости.
Он засыпал и просыпался: во сне перед глазами медленно кувыркалась тёмная, изъеденная метеоритами пирамида, щупальца чёрного дыма закручивались спиралями, обшивку катера пробуравливали тысячи мелких и острых осколков.
Свист вытекающего воздуха заставил открыть глаза. Сердце билось часто и неровно, и он не сразу понял, что звук — наяву: всего лишь сигнал автоматической кухни.
— Доброе утро, Вячеслав.
— Смени сигнал, — буркнул Славка, выпутываясь из спальника и удерживаясь одной рукой за мягкое крепление, чтобы не отлететь прочь.
— Ты плохо спал, — констатировала Элсси.
— Ты должна отвечать: «Есть, капитан-пилот!» — раздражённо напомнил Славка.
— Есть, капитан-пилот, — нет, ему не почудилось: малюсенькая пауза и лёгкое удивление.
— Отставить, — сквозь зубы выдохнул пилот. Внезапно он почувствовал себя дураком, срывающим раздражение на технике.
Мясоовощная паста с непременным привкусом глицерофосфата кальция не улучшила настроения, а омерзительный кофе не вернул бодрости.
Смутные и неприятные ощущения требовали вербализации. Славка запустил сканирование компьютера — он хотел убедиться своими глазами: неужели не осталось ничего, никакого следа от встречи с загадочной пирамидой? Обнаруженное обескуражило: насколько пилот мог судить, записи за сутки и впрямь пропали — но при этом пропали только они. Складывалось впечатление, словно кто-то гигантским ластиком аккуратно подчистил сектора памяти.
Пирамида словно нарочно уничтожила все данные, позволяющие её найти.
Словно?
Когда катер приближался к загадочному астероиду, приборы не отмечали никакой электромагнитной активности. А потом — удар, вырубивший компьютер и самого Славку.