На медкомиссии он старательно дрыгал ногой «как надо» в ответ на постукивания молоточка по сухожилию, но врач всё же углядел что-то своё в коленном, локтевом и чёрт знает каких ещё рефлексах.
И Славку не допустили.
Уже через неделю пилот понял, что действует неправильно. Следовало чем-то забить дни. Старый принцип — «экипаж должен быть занят» — работал и здесь.
Он связался с Марсианским филиалом Лётной Академии и узнал, что на кафедре высшей математики есть вакансия ассистента. Вот когда пригодилось старое увлечение.
Он включился в подготовку занятий, проверку курсантского бреда — под таким кодовым названием шли домашние и контрольные работы.
Ещё во время отпуска Славка, подчиняясь скорее накатанному шаблону, окунулся в общение, и сейчас пытался продолжить. Вокруг были люди — те, о которых мечталось в космосе, и далеко не сразу парень заметил, что разговоры перестали его удовлетворять. Внутри сидело нечто, отделявшее его от собеседников, нечто, о чём он молчал, нечто, делавшее его другим.
Общение свелось к обмену репликами, месседжами.
«Лидия Петровна, мы не могли бы поменяться аудиториями на третьей паре?»
«Здравствуйте, Вячеслав Андреевич!»
Но ведь и раньше, там, в поясе астероидов, общение сводилось к репликам, посланиям, да ещё и приходящим с задержкой.
«Всем вернуться в свои сектора!»
«Всем постам. Код ноль один».
Почему-то теперь эти короткие разговоры — всё по делу, ничего личного — уже не казались одиночеством.
«Об-щение», — мысленно произносил Славка. Становление частью общего. Объединение. Не «коммьюникейшен», а «коннекшен».
Славка больше не был частью общего.
Ещё полгода спустя на Марс вернулся Виктор. Витька-в-рубашке. Cлавка и не узнал бы об этом, если бы кореш не ввалился к нему в жилблок. Был вечер, неотличимый под поверхностью планеты от утра и дня. Славка как раз вернулся с работы, принял душ и апатично размышлял, чему отдать предпочтение: дурацкому сериалу «Пространство-5» или незамысловатому боевичку «Пиранья в космосе». С души воротило и от одного, и от другого. Когда раздался переливчатый сигнал дверного звонка, он даже обрадовался, но тут же внутренне сжался: видеть кого-либо хотелось ещё меньше. Тем не менее, он нажал кнопку пульта.
А за порогом стоял привет из прошлого. Соломенные лохмы, не подчиняющиеся Уставу, торчали в точности так, как два года назад, когда Славка в последний раз видел приятеля вживую. И лягушачий рот растягивался до ушей так же. И серые глаза щурились по-прежнему насмешливо.
— Картина Репина «Не ждали», — возвестил Витька и вдвинулся в помещение, с ехидным изумлением озирая обстановку: полуоткрытую дверцу посудомоечной машины, рассыпанные по полу фильмокристаллы и разверзнутую постель. — Горообразовательный процесс в завершающей стадии.
Он протопал в кухонный отсек и водрузил на стол многозначительно звякнувшую сумку.
Видеть Витьку оказалось, как сдирать корку с поджившей ссадины: больно, но приятно.
— Ну уж и в завершающей, — откликнулся Славка, стараясь попасть в тон. — Так, небольшие тектонические подвижки.
Витька извлёк из сумки шесть бутылок пива, вытянул из-под стола табуретку и с видимой осторожностью доверил ей свою задницу.
— Витьк, а, Витьк! Тебе никто не говорил, что перед приходом надо звонить? — с возрастающим удовольствием спросил Славка. Виктор нахально сощурился:
— Так я и позвонил, — простодушно заявил он. — В дверь.
— Зараза.
Он достал кружки и тоже сел. Витька свинтил пробку. Пальцы левой руки оказались гладкими, обтянутыми синтекожей. Славка с мимолётной неловкостью вспомнил: точно, ведь в диспетчеры приятель перешёл после травмы.
— Рука как рука, — легко сказал Витька, проследив за взглядом пилота. — Ну, за нас с вами и хрен с ними. Давай, рассказывай. Ребята говорят — Славка, мол, совсем запропал.
И Славка, к своему изумлению, начал рассказывать — всё то, о чём глухо молчал последние месяцы.
— Глюк или не глюк — а для тебя-то это было по-настоящему, — резюмировал Витька. — Но уже всё, проехали, надо жить дальше.
Славка поник.
— Она была живая, — через силу сказал он. — Я потом уже думал, думал — аж мозоль на мозгах натёр. Разум — это… в общем, по науке это способность систематизировать, обобщать и принимать решения. Любой компьютер это может.