Впрочем, я направился именно туда, продефилировал мимо и выбрался на веранду особняка. В пёстром месиве делового народу мой одолженный у Кныш-Ныша костюм в малиновую полоску выглядел даже элегантно, потому никто не косился на дышащего свежим воздухом хлыща и никто не встревожился, когда я растаял в еловой тени.
Каморку садовника я отыскал не сразу — успел влезть подошвой в компост и порвать штанину о замок. Собственно, именно так я и нашёл заветную дверцу — по замку, дёрнувшему за штаны. Как я и думал, комнатку никто не охранял, зато в ней обнаружился проход во внутренний коридор особняка. Проникнуть в логово Фшыщмуса было уже делом техники.
Лучик фонарика дрожал на распечатке плана здания, взятом из Сети. Я прикинул, что приёмная Фшыщмуса находится этажом выше, а лестница через два поворота, скомкал план, сунул в карман брюк и, прижимая снятые ботинки к груди, поскользил по полированному паркету к цели. Компост на подошве пованивал. Я едва успел спрятаться под лестницей, заслышав взволнованные голоса.
Ступени над головой заскрипели, и я плотнее вжался в стенку шкафчика со швабрами.
— …нездоровое движение, — голос одного из говоривших — вальяжный и густой, словно урчание сытого змеезавра, заглушал второго собеседника.
Они прошли прямо над моей головой.
— Ваши люди, Чечка, — продолжил владелец баса, отвечая на неразборчивое лопотание. — Сразу после похищения к нам ломился фальшивый инспектор энергоконтроля. Вы понимаете, генерал, о чём я?
Я вытянул шею и поглядел из-под лестницы вслед удаляющейся парочке. Фигура поменьше, тонущая в облаке гигантской балетной пачки, принадлежала старичку из зала, а его собеседник, похоже, и был тем самым Фшыщмусом. Со спины я не мог сказать этого точно, однако комплекция, как у заградительного голема, давала девяностопроцентную вероятность того, что это хозяин особняка собственной персоной.
Дождавшись, когда они скроются за углом, я взлетел по зеркальной лестнице красного камня наверх и помчался в конец короткого коридора, к вычурным дверям, явно главенствующим на этаже.
Чуть не проехав по паркету мимо, я вдруг понял, что забыл туфли под лестницей. Отмычка в пальцах задрожала. Вернуться за вещами необходимо.
Механизм замка приятно слушался, приводя свои бороздки и язычки в нужные позиции, и я решил, раз пока всё складывается благоприятно, надо брать шкрека за шпоры и продолжать.
Замок мягко клацнул, пружина ручки стала податливой, бесшумно распахивая огромные тяжёлые двери.
Я скользнул в полутёмный проём и замер.
— Так-так, а ты кто такой? — прелестница с чёрной, как делишки Фшыщмуса, кожей, уставилась на меня янтарными глазами. Девица была одета во что-то, напоминающее бусы, причём я бы не сказал, что они прикрывали хоть что-нибудь.
Подсвеченная снизу гладь бассейна размером с вертолётную площадку зарябила от смеха других красоток — числом никак не меньше тридцати. Я огляделся, вероятно, вид у меня был диким, ведь рабочий кабинет в моих представлениях выглядел несколько более… рабочим!
— Вы не скажете, как пройти в библиотеку? — ляпнул я и уставился во все глаза на по-змеиному пёструю шкурку девицы, с шумом вынырнувшей у моих ног.
— В три часа ночи! — захихикала змеекожая и упала обратно в бассейн, продемонстрировав острые соски и узкую ямочку пупка, а напоследок хлопнув по воде хвостом. Я подскочил, как ошпаренный:
— Девочки, безумно приятно так ошибиться, но мне пора… в библиотеку.
— Макс тебя проводит, — чёрненькая томно потянулась и многозначительно улыбнулась. Гарем дружно залопотал, а я обернулся — предчувствия были самые нехорошие.
Макс, огромный шерстистый тип, перешагнул порог — глазки его светились кровавым. Мне показалось, что каменные изразцы пола жалобно хрустнули.
Конечно, ситуация требовала героически сразить красноречием и Макса, и гарем, однако в тот момент голос решил ретироваться раньше меня, потому я придушенно пискнул и свалился в воду.
Штаны вздулись парусами, я отчаянно грёб к противоположной стороне, слыша за спиной рёв и фырканье. Вывалившись животом на ажурный бортик, я пополз, как тюлень, вода с лацканов и отворотов текла ручьями.
— Туда, — махнула ладошкой змеекожая и указала в угол. — Беги, храбрый самоубийца. Давно никто не рисковал, чтобы поглядеть на нас.
Я не стал разочаровывать дамочку — лучше прослыть исследователем чужих гаремов, чем чужой секретной переписки, потому через маленькую дверь вывалился на террасу, и, перескакивая через кушетки и подушки-валики, помчался к её краю.