На запястьях защёлкнулись вполне земные наручники.
Проезжающие мимо машины не останавливались. Те, кто был в дороге, спешили оказаться дома пусть даже и после полуночи, никому не было дела до каких-то там разборок. Возможно, они бы изменили мнение по поводу происходящего, узнав, что на их глазах сейчас арестовали самых настоящих космических пиратов.
…Окутанная голубым свечением Земля, единственная планета в Галактике, на которой существовала любовь, планета, обитатели которой ничего не знали о своей уникальности, мирно продолжала движение по Млечному Пути.
Елена Румянцева
Автор начинающий, трепетный и боязливый. По образованию психолог, по профессии… да кем только не приходилось работать. Бухгалтером, аудитором, финансовым директором и просто директором. Выпускник литературных курсов «Мастер текста». Писательствую понемногу, по мере сил и скромной фантазии. Мне нравится рассказывать истории, надеюсь, они Вам понравятся.
https://ficwriter.info/polzovateli/userprofile/%D0%90%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BD.html
Спасти своих
Пол каюты внезапно провалился. Лили не успела сглотнуть комок тошноты, как пол подскочил обратно и ударил по ногам. Она отлетела спиной назад и крепко приложилась затылком о переборку. В мозг будто горячим прутом ткнули. Девушка охнула и схватилась за голову.
— Не о такой близости мечтал я… — раздался придушенный стон. — Лил, слезь с меня. Ты мне что-то сломала.
Лили поспешно откатилась в сторону. Белобрысый Ник, большой и лохматый, как сенбернар, возился на полу, пытаясь разобраться с руками-ногами.
— Как лошадь пнула, — хрипло пожаловался он, пристраиваясь спиной к стене и ощупывая живот. — Попади ты ниже, и моя жизнь не была бы прежней.
— Экипаж! Все целы? — мощно рявкнул динамик интеркома над головами. Лили взвизгнула:
— Что с громкостью, Ники?!
— А мне нравится, как он орет. Это так брутально. Так по-капитански! — Ник потянулся к интеркому. — Мы в порядке, капитан. Только пол брыкается…
— В рубку, оба. Живо, — велел интерком и, оглушительно хрюкнув, отключился.
Лили и Ник переглянулись.
— Сегодня что-то слишком по-капитански, — заметила Лили.
— Суров наш капитан, но справедлив. И нежно любим экипажем. Особенно прекрасной его половиной, — опираясь о стенку, Ник осторожно поднялся и постоял, прислушиваясь к себе. — Жить буду. Кстати, Огонёк! Ты посуду помыла? Палубу надраила? Гречку перебрала? Я не собираюсь за тебя перед капитаном отдуваться…
— Идиот… — душевно поведала ему Лили, возмущённо тряхнула рыжими прядями и выбралась из каюты.
Капитан пребывал в ярости. Ярость выплескивалась за комингс душным облаком. Ник аккуратно просочился в рубку, Лили поглядывала из-за его плеча. Капитан как скала нависал над штурманом Мишей, уныло сгорбившимся в кресле. Желваки проступили на капитанских скулах, перекатывались под футболкой мышцы по спине и плечам, а кулаки сжимались и разжимались. Было очевидно, что он из последних сил балансировал на той грани бешенства, за которой следует мат, хватание за манишку и выдергивание из кресла. Кстати, капитан мог.
Ник стал однажды невольным свидетелем душераздирающей сцены. Вместо партии геологоразведочного оборудования им по ошибке загнали в трюм табун крапчатых единорогов для детской иппостудии на Глизе. К моменту обнаружения ошибки единороги загадили грузовой трюм по щиколотку и с энтузиазмом обгладывали изоляционное покрытие. Ник как раз вернулся от диспетчеров с актом предполётного освидетельствования корабля. В немом ступоре он наблюдал, как капитан одной рукой держал в воздухе начальника бригады снабженцев и методично его встряхивал. Другой рукой раз за разом промакивал транспортной накладной залитую потом физиономию жертвы, приговаривая:
— Никаких единорогов. Никакого дерьма. Только оборудование в термопалетах. Ты читать умеешь, лишенец?
Ботинки лишенца болтались на уровне капитанских колен, ладошками он вяло отпихивал от себя накладную и бормотал, что сей минут все исправит. Судя по состоянию костюма, перед «беседой» его окунули в продукт жизнедеятельности единорогов. В состав этого продукта входило всё, что угодно, только не серебряная звёздная пыльца.
— Ни одного кибера на борт не пущу, — шипел капитан в побелевшее от ужаса лицо бригадира. — Сам все вычерпаешь. Ручками, ручками! У меня вылет через три часа!