Он поднялся.
– Я могу быть свободен?
– Иди уже, – Василий Иванович снова поморщился. – До свиданья.
И, пока Славка разворачивался и шёл к двери, начлёт уже говорил в селектор:
– Лерочка, соедини с Карамышевым.
Славка бесшумно прикрыл дверь и на ватных ногах побрёл к лестнице. Уровнем ниже он встал на ленту транспортёра и бездумно таращился на проплывавшие мимо стены, пока не оказался напротив входа в жилую зону.
Василий Иванович, сам не зная – а, может, зная? – вскрыл болячку в душе, и сейчас из неё вытекал спасительный гной.
Любит – не любит, плюнет – поцелует…
На следующий день Славка не выдержал и отправился в мастерские. Предъявив пропуск и пройдя сканирование сетчатки, он оказался в просторном офисе с длинными столами по периметру. Проход собственно в наладочную находился в глубине, и его перекрывала очередная тяжёлая дверь с надписью «Стерильно! Без халатов не входить!» на тёмно-бордовой стеклянной пластине. Над дверью, словно над входом в медблок, горела красная лампа, подтверждающая запрет.
В офисе было пусто, но уже через полминуты дверь отошла в сторону, пропуская смуглого парня в белом мягком комбинезоне, явно натянутом поверх другой одежды. Парень стянул зелёную маску и шапочку, бросил в ящик при входе и начал возиться с тонкими хирургическими перчатками. Покончив и с ними, он прошёл к монитору и уставился на Славку блестящими карими глазами.
Славка, волнуясь и скрывая это, объяснил, что хочет узнать результаты тестирования андроида номер… За номером пришлось лезть в записную книжку наручного комма. Парень пробежал пальцами по клавиатуре.
– Точно, есть такой. Так ты тот самый летун с электромагнитным ударом?
– Это не у меня удар, – процедил Славка, чувствуя внезапное раздражение. – Это у андроида удар.
Парень, казалось, не придал значения уточнению.
– Ага, действительно. Знаешь, в жизни бы не подумал, что андроид может быть настолько прокачанным. Даже жалко было. А в остальном – нет, никаких вредоносных ПО, вообще ничего постороннего… кроме личных файлов, конечно, но и в них ничего такого, что можно было бы счесть чужеродным.
– Прокачанный?
– Она могла поддерживать разговор на обширный спектр тем, – пояснил парень. – Вязание, эстетика, психология, история военного дела, музыка, живопись. Ты увлекаешься живописью? Кстати, – спохватился он. – Я – Дмитрий.
– Рисую. Вячеслав, можно – Славка.
– Очень приятно, – машинально отозвался Дмитрий и тут же вернулся к более интересному, чем имя собеседника. – Ага, тогда понятно. Ещё – историческая проза, мемуары, фантастика на трёх языках, фэнтези… Даже женские романы. Ты говорил с ней о женских романах?
В тоне парня читалось чистое, незамутнённое любопытство, но глаза щурились.
– Всё это было в её файлах? – не понял Слава, игнорируя подозрение в изучении дамского чтива. – Зачем? Это же есть в бортовой библиотеке.
– Ну откуда мне знать. Нет, не книги целиком. Выписки, конечно. И всё же… Начитанный ты мужик, судя по всему.
– Я не начитанный, – ровно сказал Славка. Дмитрий покивал.
– Да? Ну, в любом случае, дело не в сумме знаний. Очень много перекрёстных связей между логическими цепочками, гиперссылок… То есть, анализ, обобщение. Говорю же, прокачанная. Жаль. Так бывает, если с ними много общаются. Фактически, она выбрала ресурс памяти: всё равно пришлось бы чистить, иначе начались бы сбои.
– И как скоро?
– Трудно сказать, – Дмитрий задумчиво повертел в пальцах световой карандаш. – Беда с ними: только наберут побольше – и бац, вторая смена. Вот запустят следующую модель – посмотрим: там и оперативка покруче, и вообще…
– То есть, они станут как люди?
– А вот это ты брось, – неожиданно резко оборвал Дмитрий. – Если они станут как люди, я уволюсь. Даже думать о таком не хочу. Но – нет: чтобы быть человеком, знаешь ли, одного разума маловато.
Славка молчал.
– Всё? – отрывисто бросил Дмитрий.
– Нет. Послушай, а увидеть её я могу?
– А ты упорный, – проворчал парень, видимо, остывавший так же быстро, как вспыхивал. – Туда не пущу. Через камеру посмотришь.
Он поколдовал над пультом и развернул изображение. Камера, должно быть, находилась под потолком: Славка увидел обтянутую шапочкой макушку человека, склонившегося над рукой – отделённой от туловища и вскрытой. Человек, не отрываясь, глядел в окуляры микроскопа, бережно орудуя тончайшим паяльником и пинцетом, затем сместился в сторону. Оказалось, что микроскоп также легко сдвигается вдоль стола.
– Не там, – поправил Дмитрий. – Вон, у стены.