Лечебный блок выворочен. Его место занимала многосекционная батарея грязно-розовых цилиндров, оправленных в рамки проводов и рифлёных труб. Мерцали индикаторы, единственный активный экран демонстрировал похожую на ДНК парную синусоиду.
Клацнули створки, тяжёлые упругие шаги за спиной Романа заставили волоски на затылке встать дыбом. Он сжал зубы и скосил глаза – чёрное, покрытое пластинчатыми «латами» существо двигалось грациозно. Оно, не обращая внимания на человека, нависло над пультом, Роман видел, как заметались тени от когтистых пальцев.
– Службы безопасности пожертвует мной, можешь не сомневаться, – начал Роман. – И мою смерть запишут на твой счёт. У тебя совсем немного времени, чтоб договориться с ЭПСМом.
– Достаточно, – в вытянутой пасти сверкнули зубы, на Романа глянул прищуренный янтарный глаз. – Твой корабль защитит нас, пока мы не вернём ему всё, что от вас останется.
– Пытать будете? – хмыкнул Роман.
– Рассматривай это как милосердие, – возразил чёрный. – Ты поделишься образцами тканей, чтобы вырастить новых модификантов. Наши тела, сращённые с наноботами, непригодны для клонирования. А твоё – пригодно. Нам нужно размножаться – и твоих тканей хватит на то, чтобы вырастить нескольких детей. Раз ради работы мы стали стерильными, значит, имеем право использовать для размножения людскую плоть.
Действительно, изменённые люди, работающие в условиях жёсткой радиации и ограниченных ресурсов, не могли иметь потомство. Как и андроиды. Формально люди, они стерилизовались сразу. В пятидесятимиллиардной людской цивилизации находилось достаточно желающих получить деньги, новую жизнь либо амнистию в обмен на добровольный отказ от потомства.
– Когда исчезнет сигнал с моего комм-браслета, у ЭПСМа не останется причин вас защищать, – Роман старался говорить хладнокровно. Мысли метались, взгляд притягивался к грязно-розовым тубам на месте медблока. – Вы у него под колпаком.
– Ты будешь жить долго, – протянул модификант, жёлтые глаза глянули на пленника в упор. – И браслет твой не тронем. Может быть, то, что вернём вашему «Островитянину», будет ещё живым и с коммутатором. На Земле ведь умеют восстанавливать тела, верно? Мы лишь возьмём наш кусок пирога. – Он рассмеялся, словно сказал презабавнейшую шутку.
Снова клацнули створки, заколебались тени. На Романа глянули пурпурные глаза. Зея, хоть и находилась под прицелом следующего за ней модификанта, не была связана.
– Нужно восстановить четыре из пяти модификационных камер, – бросил ей желтоглазый. – Раньше начнёшь, раньше закончишь.
– Нет, – шевельнулись бледные губы. – В этом я не участвую. Мы договаривались о починке корабля, а не искусственных маток.
– Это очень важные вещи, – возразил модификант. – Их надо починить первыми.
– Я не стану участвовать. Вы используете органы моего друга. Это вивисекция. – Взгляд Зеи шарил по помещению в попытках найти что-то спасительное.
– Тогда наш договор расторгнут, – подал голос второй модификант, с белёсыми глазами. Ствол его бластера покачнулся.
– Мы договорились, что я починю корабль в обмен на людей в том состоянии, в котором они находятся сейчас, – заметила Зея. – Не на ремонт личного оборудования. И мне надо видеть второго пленника.
– Договор не устраивает нас обоих, – оскалился желтоглазый. – Пожалуй, мы воздержимся от демонстрации второго человечка.
– Я починю гравикомпенсаторный двигатель, – опустила ресницы Зея. – Давайте придерживаться условий договора, пока можем.
Нужно было спасать хотя бы Романа – торговаться за него, пока не прибудут настоящие спасатели. Она понимала, что Кайла ей не покажут из-за того, что капитан мёртв. Но признание этого факта террористы станут оттягивать до последнего. В неопределённом статусе капитан тоже пока – предмет торга. Словно в доказательство, в единственной активной мод-камере что-то задвигалось, грязно-розовая жидкость качнулась, обнажила на миг тёмное тело. Молодой модификант, созданный из человеческого материала.
Зея сморгнула влагу, и крупные слёзы провели линии на щеках.
«Его больше нет, – ноги едва шагали, словно Зея снова попала в поле гравипушки. – Нет». Она направлялась к двигательному отсеку «Одуванчика-38». Сопровождающий её модификант даже не пошевелился, чтобы помочь, когда Зея опустилась на колени, очертила пальцами защёлки люка на полу, затем подняла тяжёлую створку. Она села на край проёма, свесив ноги в оранжевое сияние, и хмуро зыркнула на охранника. Сбежать она, конечно, сможет, да только смысла в этом нет. Одуванчиковцы её отпускали с самого начала.