– Я уже разослал запросы, – сказал Плетнев. – Жду ответа с минуты на минуту.
– Как только что-нибудь узнаешь, звони мне.
– Разумеется.
3
День был облачный и душный. Небо угрожающе хмурилось на землю с самого утра, но никак не могла «разродиться» хотя бы самым маленьким дождем. Пыльная листва на деревьях была неподвижна и темна.
В предчувствии дождя у Александра Борисовича с ночи ныло больное колено. Боль была несильная, но отвратительная в своем постоянстве. Лекарства Турецкий принципиально не пил уже пару месяцев, предоставив природе полную свободу действий. Нога уже почти не болела, но к непогоде ныла, словно кость мяли и гнули чьи-то невидимые руки.
В духоте улицы рубашка намокла от пота и неприятно липла к телу, и Турецкий с наслаждением нырнул в темную прохладу подъезда, радуясь тому, что электронный замок сломан и ему не пришлось стоять на солнцепеке у двери, ожидая пока Марина или кто-нибудь из ее родных подойдет к домофону.
Дом был совсем не элитный. Подъезд – самый заурядный, если не сказать хуже. Дверь квартиры по-старомодному обшита дерматином.
Александр Борисович вытер носовым платком потный лоб и нажал на кнопку звонка. Тотчас же за дверью послышались шаги, а несколько секунд спустя замок щелкнул и дерматиновая дверь приоткрылась.
Турецкий приветливо улыбнулся блондинке.
– Добрый день! Вы Марина Соловьева?
– Да. Здравствуйте. А вы...
– Александр Борисович Турецкий. Сотрудник частного детективно-охранного агентства. Я вам звонил.
– Проходите, – без всяких обиняков сказала девушка и распахнула дверь.
Прихожая была небольшая, гостиная – чуть больше прихожей. Ничто в доме не говорило о роскоши.
– Присаживайтесь, куда хотите, – сказала Марина. – Приготовить вам кофе?
– Нет, спасибо.
– Тогда, может быть, чего-нибудь выпить? – Марина улыбнулась. – Водки хотите?
– Спасибо, воздержусь, – вежливо ответил Александр Борисович.
– Зря. Мой муж каждый день выпивает по сто грамм. Он уверен, что водка в ограниченных количествах полезна для организма.
– Я тоже об этом слышал.
– Она выводит из организма всякую гадость, – сообщила с важным видом Марина. – Я сама пробовала пить, но не могу. Слишком противно. Уж лучше чай, кофе или вино.
Турецкий, сидя на диванчике, огляделся. На стенах висели фотографии в медных и деревянных рамках. На подсервантнике стоял бронзовый канделябр.
– Вы одна дома? – осведомился Александр Борисович.
– Да. Муж на работе, дитя в садике. А сама я малость захворала, поэтому уже третий день торчу дома.
Марина села на диван и поджала под себя ноги.
Турецкий незаметно вгляделся в ее лицо. Она? Не она? В принципе похожа. Тот же овал лица, большой рот, темные, аккуратные брови.
– Чего это вы меня разглядываете? – подозрительно прищурилась Марина.
– Я не разглядывал.
– Да ладно, я же видела. Я очень наблюдательная. Муж меня из-за этого даже побаивается. Так почему вы меня разглядывали?
Турецкий пожал плечами:
– Просто вы очень симпатичная девушка, – мягко сказал Турецкий.
Марина улыбнулась.
– Вы тоже ничего. Но не вздумайте за мной ухаживать. У моего мужа разряд по боксу. Если что – он может здорово вам накостылять.
– Спасибо, что предупредили. Постараюсь держаться от вас как можно дальше.
– Итак, Александр... забыла, как вас по отчеству?
– Борисович.
– Итак, Александр Борисович, о чем вы хотели со мной поговорить?
– Видите ли, Марина... – Турецкий чувствовал себя ужасно глупо, но делать было нечего. – Мы разыскивает девушку, которую зовут так же, как вас, – Марина Соловьева. И внешне она тоже на вас похожа.
– Вот как? – Марина улыбнулась. – Интересно. Значит, у меня есть двойник? Кто она? Кем работает?
– Никем, – ответил Александр Борисович. – Она домохозяйка.
Девушка вздохнула:
– Везет же некоторым. А я тут кручусь с утра до вечера, как белка в колесе. С утра встань, приготовь завтрак семейству, потом – на работу, а вечером – снова к плите. Отдыхаю только на больничном. Так что вы хотели от меня, Александр Борисович? Чем я-то могу помочь?
Турецкий открыл рот для ответа, но Марина его опередила. Глаза ее лукаво блеснули, и она весело произнесла:
– А, понимаю, понимаю. Вы пришли убедиться, что я – это не она. Так?
– Так, – кивнула Турецкий.
– Ну и как? Убедились?
– Да. Но, если вы позволите, я хотел бы вас сфотографировать.
Марина нахмурилась.
– Для чего это?
– У девушки, которая пропала, есть очень ретивая подруга. Пока она не увидит вашу фотографию, она не успокоится.
– Ясно. Она что, сумасшедшая?
– Может быть, но я не психиатр, чтобы выносить диагнозы, – сказал Турецкий. – Так как, Марина? Позволите вас сфотографировать?
Женщина пристально посмотрела на Турецкого и томно улыбнулась.
– А что, если я откажусь, Александр Борисович?
– Тогда я вынужден буду привезти эту женщину сюда, и мы будем караулить вас у подъезда.
– И все это лишь затем, чтобы взглянуть на меня?
Турецкий кивнул:
– Именно.
Некоторое время Марина с любопытством разглядывала его, потом положила ему руку на колено и с усмешкой заметила:
– Поганая у вас работа, Александр Борисович.
– Я сам от нее не в восторге, – ответил Турецкий, бросив взгляд на руку девушки, лежащую у него на колене.
– В каком же ракурсе вы хотите меня... сфотографировать, – хрипло спросила Марина, чуть-чуть приближаясь к Турецкому. Ее рука скользнула выше по его бедру.
– Ракурс у нас будет самый простой, – сказал Александр Борисович. – Анфас.
– Лицом к лицу? – уточнила с улыбкой девушка. – Мне это нравится. Это мой любимый ракурс.
Она еще ближе пододвинулась к Турецкому.
– Александр Борисович, вам кто-нибудь говорил, что вы очень эффектный мужчина? – тихо спросила Марина.
– Говорили, и не раз. Но это было давно. Слишком давно.
– Хотите сказать, что вы уже старый?
– Мне под пятьдесят, – ответил Турецкий.
– Для мужчины это не возраст, – сказала Марина, приближая свои губы к его губам и переместив руку еще выше.
Турецкий медлил. Полы халата девушки слегка разошлись, открыв часть груди и живот.
– Ну, что же вы? – прошептала Марина, почти касаясь губами его щеки. – Не можете решиться? Если вы боитесь моего мужа, то он вернется с работы только вечером. Да и не такой он страшный.
– Дело не в нем, – сказал Турецкий.
– А в чем? Со здоровьем у вас все в порядке – я это чувствую. Что же вас останавливает?
– Я женат, – сказал Александр Турецкий.
– Ну и что? Думаете, ее это останавливает? Или ваша жена святая?
Внезапно Турецкий почувствовал злость. Он легонько оттолкнул от себя девушку и поднялся с дивана.
– Мне нужно идти, – сказал он довольно холодно. Затем достал из кармана пиджака телефон и включил режим фотосъемки.
– Вот вы как? – удивленно проговорила Марина. Затем неприятно усмехнулась. – Видать, у вас, и впрямь, большие проблемы. Стойте! Не фотографируйте! Я вам не разрешала!
Однако Турецкий успел сделать несколько снимков. Он спрятал телефон в карман и направился к выходу.
– Я расскажу мужу, что вы ко мне приставали! – крикнула ему вслед Марина, вскакивая с дивана. – Он очень ревнивый! Он вас из-под земли найдет, слышите!
Турецкий молча прошел в прихожую.
– Я запомнила ваше имя, Турецкий! – продолжала яростно кричать женщина. – Вам конец, слышите! Вас уже нет!
«Нет в мире никого страшнее обиженной женщины», – с усмешкой подумал Турецкий, припомнив какой-то афоризм.
Он распахнул дверь и вышел в подъезд, не обращая внимания на несущиеся ему вслед проклятия.