Но Фрэнсис рассказала кое-что из этого миссис Барбер, пока они неторопливо шагали по дорожкам, и тем самым рассеяла мрачные чары. А может, дело было в погоде или в том, что миссис Барбер шла рядом, с красным зонтиком на плече, – в общем, по той или иной причине, парк сегодня дышал очарованием, какого Фрэнсис не замечала в нем прежде. И так все опрятно вокруг, прямо сердце радовалось: деревья и кусты аккуратно подстрижены, лужайки ровно выкошены, яркие цветочные клумбы что кремовые розетки на торте. Было начало пятого, и по парку прогуливался праздный дневной народ: немощные пенсионеры, дети после школьных занятий, молодые мамочки со своими карапузами, пожилые джентльмены с собачками на поводках – такого сорта люди, иронически подумала Фрэнсис, которых нужно первыми сажать в спасательную шлюпку. Кристина и Стиви только усмехнулись бы презрительно, глядя на все это. Но Кристина и Стиви сейчас были где-то очень-очень далеко. Фрэнсис и миссис Барбер выбирали дорожки, усыпанные лепестками с отцветших деревьев, потом прошли по длинной террасе, в узорчатой тени развесистых глициний. Когда они стали искать место, где расположиться на пикник, Фрэнсис пожалела, что не взяла с собой плед, чтобы расстелить на траве.
В конечном счете они нашли скамейку и вынули все из своих сумок. Сразу стало ясно, что у них совершенно разные представления о съестной составляющей пикников. Миссис Барбер приготовила тоненькие рулетики, бутербродики-канапе и крошечные тарталетки с джемом – трудоемкие изящные закуски, какие описывают в дамских журналах, которые Фрэнсис изредка читала в автобусе, заглядывая кому-нибудь через плечо. Сама она принесла крутые яйца, редиску из сада, соль в бумажном кулечке, кекс с тмином и бутылку неподслащенного чая, завернутую в кухонное полотенце, чтоб не остыла. Но когда они все разложили на клетчатой скатерке, вдруг оказалось, что одно совершенно гармонично дополняет другое. «Настоящее пиршество», – удовлетворенно заключили они, чокаясь чашками.
Тарталетки с джемом рассыпались в пальцах, и рулетики раскручивались, вываливая свое сырное содержимое, но это не имело никакого значения. Канапе были вкуснейшими, редиска сочно хрустела на зубах, и скорлупа слетала с яиц, как плащ с плеч, скинутый одним движением. Раскрытый и поставленный стоймя зонтик окрашивал все в винный цвет. И благодаря миссис Барбер, которая сидела боком, подпирая щеку кулаком, деревянная скамейка казалась удобной, как диван. Один раз она снова рассмеялась своим естественным смехом, наклоняясь вперед и прижимая ко рту запястье, и мужчина на соседней скамейке повернул к ним голову. Фрэнсис боялась, что им будет неловко друг с другом, – в конце концов, они ведь едва знакомы. Но они мгновенно подхватили нить близости, протянувшуюся между ними на полутемной кухне в субботу вечером, и словно бы продолжили вязать ряд, подняв упущенную петлю.
Мужчина, однако, продолжал глазеть на них. Фрэнсис ответила ледяным взглядом, но он лишь ухмыльнулся. Когда все было съедено, она собрала скорлупу и стряхнула крошки со скатерки.
– Может, еще погуляем? Посмотрим остальные достопримечательности?
Миссис Барбер улыбнулась:
– С удовольствием.
На самом деле смотреть особо было нечего. В маленьком регулярном садике рос живописный львиный зев. В пруду плавали утята и смешные грязно-желтые гусята. На теннисном корте азартно сражались две молодые женщины, ловкие и проворные, в развевающихся плиссированных юбках. Играет ли миссис Барбер в теннис? О нет! Она слишком ленивая. Вот Лен играет, в спортивном клубе «Перла», даже кубки брал. А сама мисс Рэй?
– В школе играла, – ответила Фрэнсис. – В теннис и еще в лакросс – жуткая игра. Вообще-то, я в командных играх не блистала. Другое дело велосипед. Или роликовые коньки. Одно время здесь, в Камберуэлле, был каток.