Ничего себе мальчики. Все подтянутые, загорелые, ух! И похмелье на них не действует: уже с утра пораньше игроки разделились на команды и начали биться за главный приз Московского поло-клуба — золотую чашу на подставке из фарфора, расписанного гжелью (sic!). И я вам скажу, девочки, это надо было видеть: поло — занятие весьма сексуальное. Сколько тестостерона и блестящих от пота тел! А их униформа! Белые штанишки в обтяг, высокие сапоги, наколенники, шлемы и эта длиииииинная клюшка… Мысль понятна?
Игорь отошел поговорить со знакомыми лошадниками, а я скучала на ветру, закутанная, как матрешка. Вокруг вертелся какой-то долговязый загорелый блондин. Видимо, первый раз увидел настоящую русскую красавицу: румяные щечки, шелковый платок Hermes, пуховик Ferre и ридикюль Louis Vuitton. Только я собралась повернуться своей наивыгоднейшей стороной, как вернулся Игорь, мрачно взглянул на блондина и потащил меня к выходу. Я только и успела, что выхватить каталог у пиарщицы.
В машине я, чтобы показать свое недовольство хамским поведением некоторых, принялась вдумчиво читать каталог и тут же чуть не пробила головой крышу: загорелый блондин — это же Джек Кидд, внук газетного барона Бивербрука, владелец собственной конюшни в Виндзоре и поместья на Карибах. Почему? Почему? Почему этот гребаный каталог не могли раздать раньше?!
14 февраляОдна из загадок нашего милого города — любовь к импортным праздникам: Католическое Рождество, День Святого Патрика, День взятия Бастилии, Хэллоуин и День Святого Валентина… Последний — самый страшный праздник для любой девушки! Сплошные гадания на кофейной гуще — «а что он мне подарит?», «подарит ли вообще?», и «кто мне может хоть что-то подарить?!». А так как современные мужчины изо всех сил избегают каких-либо обязательств (и даже намека на них), то День Святого Валентина превратился в лакмусовую бумажку для того, чтобы выяснить, сколько ты стоишь на матримониальном рынке.
Не надеясь на чудеса, я заблаговременно разбросала по квартире всевозможные журналы, раскрытые на нужных мне страницах. А при виде какой-либо «штучки» начинала радостно взвизгивать «Ой, какая прелесть!»
Ну, подарок мне подарят только вечером, а пока я вела подсчет «валентинок» (их количество также подтверждает твой статус законной половинки).
Уже в полдень у меня их было три (неважно, что одна из них от бывшего, а еще одна от Димыча). Я позвонила Наташе:
— Сколько у тебя «валентинок»?
— Сережа, — это ее «хахель», — сказал, что это слишком буржуазно.
Ага, ни одной!
У замужней Инночки оказалось две.
— А вторая от кого? — искренне изумилась я.
Инночка засмущалась:
— Ну, это от владельца автосалона.
— Ни фига себе! Куда же смотрел твой муж?!
— А я сама машину выбирала! — так-так-так.
Другая замужняя подруга — Аня — оказалась более приличной девушкой, и у нее была лишь одна «валентинка». У Оли тоже одна (ну, понятно!). У Алены, которая занимается организацией всевозможных выставок — шесть, но это не считается — это от вечно благодарных ей художников. У Насти, большой шишки в юридической компании, — тоже шесть, но это от коллег. Я победила!
А вечером, когда мы поехали на торжественный ужин в «Vogue-cafe», я благоухала на всю округу Fleur d’Oranger от L’Artisan Parfumeur (винтажный аромат, лимитированный тираж, цена — почти триста у. е. без скидки). Конечно, было немного обидно, что винтаж, тираж и у. е. могут оценить только продавщицы в парфюмерном магазине, но все равно я была очень довольна. Флердоранж — это же положительный намек? Букет невесты, то да се.
А может, все-таки нужно было намекнуть на какой-нибудь браслетик?
17 февраляСегодня я исполняла дочерний долг — обедала с мамой.
Моя маман — исключительная женщина. В мои годы у нее уже было два мужа (по очереди), а сейчас она замужем в третий раз. Я надеюсь, что из милосердия к собственной дочери она не выйдет замуж в четвертый (у меня есть очень серьезные подозрения на сей счет).
Моя маман встретила меня во всей красе: укладка, свежевыглаженное после массажа лицо, узкие брючки, розовая кашемировая «водолазка» (а чего удивляться — это же моя маман!).
Осмотрела меня с ног до головы и выдала:
— Дорогая, что за кошмарные штаны? — Между прочим, мешковатые джинсы Levi’s, последний писк.
— Мам, ты же сама в брюках!
— Я в брюках, а не в штанах. — Отрезала моя мать.
Сколько я себя помню, моя мама все свободное время проводила на примерках у портных, в парикмахерской, за изучением журналов «Декоративное искусство», болгарского «Ваш дом» и, конечно же, всех без исключения импортных модных изданий. Благо трое ее мужей — государственно-важный специалист в горно-обогатительной отрасли, большой милицейский чин и обласканный клиентами художник-оформитель — не только обеспечивали ее материально, но и давали полную свободу действий.