Люди попытались исчислить его, переводя с земного на марсианский календарь.
– Долго, – произнес Рдина. – Намного дольше, чем обычная амафа. Но ничего из ряда вон выходящего. Случается, по никому неизвестным причинам, и дольше. Кроме того, это же амафа не на Марсе. – Тут он, внезапно оживившись, стал волевым и целеустремленным. Затем обратился к одному из членов экипажа: – Доктор Штрих, у нас случай затянувшейся амафы. Идите в корабль и принесите ваши масла и эссенции.
Когда доктор вернулся, он попросил Спиди:
– Проведите нас туда, где он спит.
У самого входа в пещеру Рдина остановился, увидев надпись из двух слов, сделанную четкими, но непонятными ему буквами. Они гласили:
«ДОРОГОЕ ЧУДОВИЩЕ».
– Интересно, что бы это значило? – сказал доктор Штрих.
– «Не беспокоить», – легко решил его сомнения Рдина, как и полагалось всезнающему капитану. Освободив вход в пещеру, он пропустил Спиди и Штриха вперед, не пустив туда больше никого.
Они появились час спустя. Казалось, все население города собралось перед пещерой. Рдину удивило, что всех не так волновали корабль и экипаж марсиан, как эта простая земная пещера. Конечно же, это не могло быть вызвано интересом к судьбе какого-то мелкого поэта. Тысячи глаз смотрели на них, когда они вышли на солнечный свет.
Распрямляясь, как будто он хотел дотянуться до солнца, Спиди крикнул толпе:
– Он жив, жив! Он выйдет снова через двадцать дней!
Тут же легкая форма безумия овладела двуногими существами. Они состроили гримасы радости и пронзительно затрубили из ротовых отверстий, а некоторые в своем психическом расстройстве зашли так далеко, что принялись молотить друг друга руками.
Двадцать марсиан чувствовали, будто соединились с Фэндером в ту самую ночь. Конституция марсианина особо чувствительна к проявлению массовых эмоций.