– Спасибо, Григорий. Доброе у тебя сердце. Дай бог тебе здоровья,- запричитала растроганная мать.
Задание, которое получил Обновленный, носило сугубо разведывательный характер. Прежде всего надо было установить, большой ли в Луцке гарнизон, какие имеются в городе немецкие учреждения, по возможности узнать адреса главных фашистских предводителей. Эти сведения нужны были отряду. Располагая ими, легче будет вести разведку в Луцке и проследить за фашистскими палачами. Григорий, предвидя трудности, все же согласился его выполнить.
Прошло несколько дней, пока Обновленный собрал нужные сведения. Он их тщательно записал на листке тетрадной бумаги и передал матери. Она распорола ворот-ник своего пальто и зашила в него тетрадный листок. И все же сомнения не покидали мать. Правдивые ли эти сведения? На словах Григорий совестливый, а как на деле? Читать все равно не могла, была без очков, но прикинула: зачем бы стал ее обманывать? Не укладывалось в голове, чтобы человек, добровольно согласившийся ока-зывать помощь, помышлял о плохом.
Ценные сведения собрала и Ядзя. Она за это время узнала, где расположились карательные органы гестапо и военная жандармерия, раздобыла немного перевязочного материала, йодистой настойки.
Оставаться в городе больше не было нужды. Задание командования выполнено. Довольные этим, мать и Ядзя в хорошем настроении отправились в обратный путь.
В отряде уже ждали группу Фролова. Командование знало о ее движении в пути. Однако в течение последних суток радиосвязь с ней прервалась. Потом стало известно о нападении банды «бульбашей» под селом Богуши на горстку партизан.
– Что будем делать? -обратился Медведев за советом к Лукину.- Медлить нельзя, националисты разобьют их.
– Надо посылать подкрепление.
На помощь Фролову немедленно было направлено подразделение под командой старшего лейтенанта Александра Базанова, одного из лучших боевых командиров отряда. К вечеру партизаны пробрались к реке Случь и остановились вблизи Богушей на хуторе. Базанов отобрал десять человек, хорошо знавших эти места, и повел их в ночную разведку. По сваям сгоревшего моста они перебрались через реку Случь и вошли в село Тынне. Из рассказов крестьян выяснилось, что в Богушах остановилась банда в триста человек. Прошлой ночью в лесу шел бой с партизанами. Но о его исходе крестьяне не знали.
Базанов и старший лейтенант Семенов на совете высказали предположение, что Фролов с бойцами после неравной схватки мог уйти в направлении к отряду.
– Нападем на бандитов или возвратимся на базу? – пристально вглядывался командир в мужественные лица бойцов.
– Дадим бой! – единодушно раздалось в ответ. Базанов поставил задачу: двенадцать бойцов оседлают дорогу и любой ценой задержат подкрепление карателям, если оно появится из других сел. Остальные обойдут село и стремительно ударят с тыла.
Партизаны обошли село с противоположной стороны, подползли к крайним деревьям. За ними открылась поляна с. одиноким домиком, возле которого суетились вооруженные люди. По команде Базанова медведевцы поднялись и без стрельбы устремились к селу. А когда бульбовцы заметили их бросок, смельчаки открыли автоматный огонь и с громким «Ура!» ворвались в Богуши.
Бандиты отступили к лесу. Прорвавшись сквозь дымовую завесу, народные мстители преследовали убегавших.
– Товарищ командир! – крикнул разгоряченный широкоплечий Николай Киселев.- Штабное имущество и документы захвачены!
– Отлично!
– Несколько «бульбашей» залегло за домами на краю села,- продолжал Киселев.
– Выкурить оттуда!
Во время «выкуривания» фашистских прислужников вражеская пуля оборвала жизнь партизана Воронина. Тогда находившийся рядом с ним Шевчук поднялся во весь рост, громко скомандовал: «Взвод – за мной!» На бегу дал несколько метких очередей из автомата. Бесстрашный поступок не только спас ему жизнь, но и ошеломил противника, который даже не разобрался, что в атаку бросился лишь один партизан. Часть «бульбашей» подняла руки вверх, другая – удрала к речке.
Короткий, но жаркий бой был выигран. Трофеи оказались богатыми. И лишь смерть боевого друга омрачила успех. Бездыханное тело гармониста Воронина, прибывшего в отряд Медведева с первой вооруженной группой советских патриотов, положили на самодельные носилки и перенесли на первую партизанскую заставу, а затем – в отряд, где его похоронили со всеми воинскими почестями. Над его могилой поднялся дубовый столбик с прикрепленной алюминиевой пластинкой, вырезанной из походного котелка. Надпись гласила:
«b›Здесь похоронен партизан Воронин, погиб от рук фашистов в борьбе за нашу Советскую Родину 6. III-1943г.».
6. ПОДВИГ
Над головой стояло безоблачное голубое небо. Ветки деревьев покрылись молодыми листьями. Их окутывала тишина. Только изредка разносилась птичья ссора, и снова все погружалось в безмолвие.
Отец заждался матери. Тоска и тревога поселились в нем. Он стал замкнутым и неразговорчивым. Но вот в отряде появились Павел Банацкий, Ядзя Урбанович и Ростислав. Их горячо обнимали, поздравляли с благополучным возвращением.
Когда первые восторги улеглись, раздались голоса:
– Где наша Ильинична?
– Что с ней?
– Где оставили мать?
Разве можно было скрыть правду? Ядзя почувствовала, как к голове прилила кровь, до боли давила тайна, переполнившая ее сердце. Вначале она крепилась, пыталась пересилить охватившее ее волнение, но, встретившись с близкими людьми, громко зарыдала и бросилась на грудь подошедшему отцу. Голос ее вздрагивал, она часто дышала.
– Больше мы не увидим Ильиничну,- приговаривала Ядзя сквозь слезы.
От неожиданно обрушившегося горя отец стоял в каком-то оцепенении. О чем она говорит? Разве Марфа погибла? Не может быть! И как бы не веря слезам Ядзи, крикнул:
– Где Марфа? Ну, говори же!
Потрясенный, обессиленный, он медленно опустился на пенек, закрыл натруженными руками широкое лицо и заплакал. Первый раз в жизни я увидел, как по его обветренным щекам медленно катились слезы…
Известие о трагической гибели матери, женщины-патриотки, опечалило всех. Еще тяжелее стало, когда, наконец, осмыслив непоправимую беду, навзрыд заплакали дети – Катя и Вася.
Только к вечеру в лагере наступила необычная тишина. Мысль о потере родного человека не покидала никого. Ядзя снова появилась у чума и подробно рассказала обстоятельства гибели матери. …Капитан Фролов направил Банацкого, Еленца и Ростислава встретить мать и Ядзю в условленном месте. На второй день они появились на хуторе, в который должны были возвратиться разведчицы. Хозяйка дома сообщила: на рассвете за ними в Луцк поехал ее муж. По всем расчетам они скоро должны быть здесь.
С дороги донесся грохот повозки. Стоявший часовым у дома Ростислав увидел приближавшихся на подводе мать и Ядзю. Хозяин правил лошадьми.
Когда подвода поравнялась с Ростиславом, он, счастливый, бросился в объятия матери.
– Похудели, мама. Небось, устали?
– Ничего, сыночек, вам не легче, а ведь вы еще не пожили на свете по-людски. А ты здоров? Что слыхать из отряда? Как наши?
– Я – как видите, папа и дети тоже здоровы, ждут вас.- Вспомнив о ее попутчице, Ростислав обратился к Ядзе: – Соскучилась за нами?
– Очень!-Девушка сняла с каштановых волос косынку, стряхнула с нее пыль и легко спрыгнула с подводы.
Перистые облака, отгорев багрянцем, давно растаяли. Верхушки деревьев сияли в лучах заходящего солнца. Настроение у всех было приподнятое, бодрое.
Хозяин распряг вспотевших лошадей, бросил им охапку сухого сена и вошел в дом. Он был доволен тем, что обещание, данное командиру Фролову, сдержал. Все вместе сели за стол, накрытый скудными яствами, подкрепились и стали благодарить гостеприимных хозяев.
– Сил прибавилось, не будем мешкать. Дорога ведь дальняя,- сказал Ростислав.
Провожаемые добрыми напутствиями, партизаны оставили хутор. Расположились на отдых в лесу. Мать положила уставшую голову на колени сына, обняла их теплой рукой. Но не лежалось ей. Поднялась, обхватила русую толову Ростислава и размеренно, четко, но с какой-то грустью промолвила: