- Я знал, что мы с вами найдем общий язык! Ради достижения общей цели, леди Ниль, не могли бы вы поделиться кое-какой информацией о….
Шмыгаю носом и опускаю голову, заставляю плечи дрожать так, словно меня бьет в истерике и Роджер, слабый к женским слезам, замолкает, неловко провожает меня до крыльца снятого отцом дома и пробормотав, что заглянет позже, спешно исчезает, растворяясь в толпе прохожих.
Я холодно гляжу ему в след.
Это лишь начало. Работает ли Роджер на короля, или использует его имя ради собственной выгоды?
Сейчас Брандту, расследование против которого начато с легкой руки князя Агнара, важно избавится от его светлости и развязать провокацию против Севера. К счастью, что в деле о контрабанде и использовании переработанных материалов трупов тварей, обитающих за Пределом, фигурирует непосредственно он сам, иначе это дело уже бы с первых дней появления в столице Хантера, получило самую широкую огласку, и все обвинения легли бы на непричастного совершенно князя.
И конечно же, королевский двор имеет большой интерес в богатствах далеких северных земель, условия договора больше власть не устраивают, но чтобы получить то, что так желанно, выход один – отобрать. По своей воле северные лорды за установленные предками пределы соглашений заходить не будут. Если что я смогла понять, так это то, что народ, обозванный Роджером варварами, это гордый народ.
Даже Хантер, когда признавался мне, когда делился своей историей, было видно, что этот поступок против своей гордости – признание собственных ошибок - дается ему нелегко…Питер, которого извиниться я смогла заставить только выиграв у него, капитан Бьорн, который своим грубым отношением скрывал искренние намерения уберечь глупую по его мнению леди в беде и вынудить ее покинуть замок, ибо только он и дворецкий был в курсе, что на самом деле хотел от этой помолвки его господин.
Ясно как день, король и Роджер, не важно, вместе ли они работают, рассматривают меня как оружие, которое хотят направить против князя. И они пока что плохо понимают, насколько я могу стать ценной.
Вчерашний прием дал понять всем наблюдающим и заинтересованным, что я и Хантер близки. Мы танцевали вместе и разговаривали, и даже больше…Отношения весьма тесные и доверительные. Если позволить мне сблизиться с его светлостью еще больше и одновременно промыть мне мозги, а если не получится, угрожать жизнями родных, то можно ведь и послать меня воткнуть ему нож в спину.
Не знаю, может я думаю слишком много? Это все предположения. Хочется верить, что я слишком утрирую и чересчур остро реагирую. Но я пессимист, для меня всегда важно предусмотреть наихудшее из вариантов развития событий. Снова оступиться и потом об этом жалеть я не желаю.
- О чем задумалась? – вздрагиваю и резко оборачиваюсь. Долго я уже стою, держась за ручку входной двери и не решаюсь войти внутрь?
У подножия ступеней крыльца улыбается, глядя вверх, тот, о котором я так много размышляла. Все заботы куда-то улетучиваются, память подкидывает в очаг потухшего стыда воспоминания о прошлом вечере и пламя разгорается с новой силой.
Щеки алеют, но, к счастью, это можно списать на долгое пребывание на холодном зимнем воздухе.
У Хантера в руках цветы.
Розы. Алые.
А еще у него совершенно непривычный для меня взгляд. Не горящий жадностью, не загадочный и скрывающий в себе кучу секретов, не молящий о прощении, не ледяной и бездонный…Даже близко нет.
Карие глаза его светлости так радостно, так по-детски доверчиво и открыто, и в то же время с таким волнением, которое быстро передается и мне, прямо ищут и спустя мгновение, находят, что-то очень важное. Это можно понять по тому, как в них появляются искорки нежности и тепла.
- Привет, - тихо говорю я.
- Привет.
Воцаряется тишина.
Я могла бы его оттолкнуть, прогнать, разрушая все, что еще даже не успело начаться…Это был бы самый верный и легкий способ защитить себя и своих близких, которые только-только избежали участи оказаться в холодной могиле без памятника и креста.
Но я больше не хочу оставлять его одного. Как показала практика, так я только себе делаю хуже. Прошлые недели были ужасными. Они были необходимы мне, чтобы разобраться в себе и своих чувствах, но это не отменяет факта, что я перенесла разлуку не лучшим образом.
Не замечаю, но теперь глаза по-настоящему жжет от туманящих взгляд непролитых слез.
Улыбка сползает с лица князя. Он заносит ногу над ступенью, но я уже влетаю в его успевшие в последний момент раскрыться и поймать меня крепкие объятья.
Меня быстро приподнимают и легонько кружат, оторвав от земли. Хантеру удается удержать даже букет.
Наконец, князь ставит меня на хрусткий снежок застилающий тротуар и своей большой рукой осторожно вытирает слезы, успевшие пролиться по щекам парой капелек.
- Я не хочу, чтобы ты сражался один. И не хочу, чтобы ты умирал один.
Сипло шепчу я, не размыкая рук, образующих кольцо вокруг шеи моего князя.
- Моя дорогая невеста, как же любишь ты меня хоронить. Заметь, иногда даже собственноручно, - тихонько смеется Хантер.
Всхлипываю, против воли из глаз льются новые слезы. Ну вот почему? Почему я уже второй раз с момента нашей разлуки предстаю перед ним в таком неприглядном свете?!
- Ну-ну, плакса Ниль. Не грусти, у меня немало сил. Просто так я не умру. Иначе упущу проснуться с тобой поутру.
Вместе с вырвавшимся у меня смешком я также вырываюсь из цепких рук мужчины.
- Пошляк.
- Это маленькая месть. Вчера я был застигнут врасплох.
Покинувшее было меня смущение снова возвращается. Всполохи страсти в глазах Хантера говорят, что он вспомнил мое пьяное стихоплетство и то, что случилось после.
- Неожиданность. Приятная, кто спорит. Но я был не готов, а с моих губ уже сорвали девственный поцелуй. Разумеется, теперь кое-кто должен взять за это ответственность.
На губах его светлости играет ухмылка, но, когда едкий ответ на шутку затягивается, в карих глазах возникает недоумение.
Я киваю на полном серьезе. Ответственность, да, как скажешь.
- Идем. Пора тебе познакомиться с моими родителями и братьями.
34
Лицо Хантера каменеет.
- Что? – дразню я, скрывая глубоко внутри опасения. – Не хочешь?
- Ниль, не глупи! Я не приготовил подарки. Твоему отцу наверняка бы пришелся по душе выдержанный односолодовый виски, матушке украшение из редких камней, добываемых в Битане, соседнем с княжеством уделе, а братьям…
- Не переживай, - улыбаюсь и пальчиком надавливаю на образовавшуюся меж бровей мужчины морщинку. – Тебя достаточно.
Тяну за руку князя и вхожу в дом.
Матушка практически сразу выходит в прихожую нам на встречу.
- Ниль! В-ваша светлость!
- Баронесса Глостер, - почтенно кивает в ответ Хантер.
Не помню, чтобы он был когда-либо таким послушным и скромным. Встреча с отцом и братьями, должно быть, будет сегодня не первая, они точно видели меня танцующей с хозяином Севера вчера на приеме, и потом Ксандеру и Акселю удалось по шумок меня схватить и утащить прочь из дворца. Да и по реакции матушки видно, что Хантера она знает, как и он ее.
- Ах, проходите, я сейчас же распоряжусь…Вы голодны? Время обед, конечно же да! Не стойте в дверях, холод внутрь пускаете!
Моя мама, как всегда, разводит суету.
- Эй, тебя никто не здесь есть не собирается. Или действительно так страшно? – шепчу в сторону князя.
Хантер робко улыбается, подталкиваю его внутрь, приятное и сладкое чувство распускается цветком в груди.
В целом, встреча проходит даже лучше, чем можно было ожидать. К счастью, в отличии от многих столичных дворян, мои родители не имеют склонности к предрассудкам, на их мнение о человеке принадлежность к какому-либо роду или место, где он родился и вырос, влияют мало. Чем судить по обложке, гораздо важнее узнать содержимое, так всегда говорил нам с братьями отец.