Давно это было, но все помнили. В кузню явилась гулящая баба с сыном и пожаловалась, что забижают ее выблядка Валерика. Кузнец дал Валерику червонец: "А ну-ка сбегай в сельпо, купи себе конфет, пока я с твоей мамкой говорить буду". И никто больше Валерика пальцем не трогал. Сразу припоминали, что Валерику сам Петр Акимович деньги на конфеты выдал. Это был очень веский аргумент - ну, примерно, как освященный крест или партийный билет, кому что.
Да и ведь Владимира Петровича в председатели выдвинули на гребне отцовского авторитета. Конечно, выучился в институте, но не в этом дело. Мало ли у нас с дипломами тротуары метут...
11. Что с нами происходит? Версия Тютюнника
В эти же дни в гости зазвал Пашка Тютюнник. И первым делом спросил, когда атаман нагрянет. Уже и Пашка знает. Вся деревня об этом судачит, все ожидают приезда "атамана". Хозяин усадил гостя за стол и налил полный стакан самогонки. Из боковой комнатенки выглянула согбенная старушка. "Опять", - проворчала она и осудительно покачала головой.
- Все нормально, мама, - осадил её Пашка. - К нам пожаловал снабженец, милостью божьей... Опорожни, Ваня. С меня ж причитается.
Вспомнил, значит, про ночную операцию "Ы". Настроение было не ахти, Иван не отказался и жахнул. Закусить практически было нечем. На столе только чашка соленых огурцов, пожелтевшее от времени сало, да разломанная на куски буханка хлеба. Иван откусил от огурца - кислый. И только после этого заметил, что сам-то Пашка себе не наливает, чему удивился.
- Я в завязке, - пояснил Тютюнник.
- Это ты-то? В завязке?
- А почему бы и нет, - спокойно разъяснил Пашка. - Надо ж на трезвую голову подумать, что с нами происходит.
В комнату заскочили ребятишки, двое, - оба черноглазые, смуглые; жена у Паши была южных кровей, кажется, таджичка - тихая и покорная. Иван пожалел, что, зайдя в гости, ничего не купил. Пацаны были его крестниками. Правда, он не особо навяливался в крестные отцы; так пожелал сам Пашка. Ребята поздоровались с гостем, и младший, Колька, спросил:
- Папа, ты телик починил?
- Да нет еще, некогда, - отмахнулся Тютюнник.
Тут только Иван обратил внимание на телевизор, стоявший в углу комнаты на тумбочке. Пашка купил его недавно, в кредит. Но задняя крышка уже была снята и валялась на полу, а сверху лежали какие-то детали. У Пашки ничего долго не держалось и вечно что-то приключалось. Недавно ночью, в его дежурство, корова с фермы пропала. Теперь новый телевизор сломался.
- Во время грозы наеб... - пояснил хозяин. - Мы с Митькой вскрыли, хотели отремонтировать. Но в нем запчасти не хватает.
- Какой запчасти?
- Сам еще не знаю.
- А Колька его не ремонтировал? - иронически спросил Иван.
За отца ответил старший, Митя.
- Дядь Вань, он же еще маленький, не понимает. Но вовнутрь заглядывал. Спрашивал, где дядя Сережа прячется...
- Какой дядя Сережа?
- Который в "Баюшках" выступает.
Иван подтащил к себе младшего и взъерошил ему волосы.
- Ну, приходите с тачкой ко мне. Я вам свой старый телик отдам. Он исправный, только в цвете не показывает... А чтой-то я вашу хозяйку не вижу?
- Так в роддом отправили, - пояснил глава семьи. - На сохранение.
Понятно. Знал Иван, что его жена опять забеременела. Соблазнились Тютюнники на какие-то там выплаты, которые за третьего ребенка дают. Жена у него, Марьям - робкая и послушная. Наверно, инициатива полностью исходила от Пашки. Чувствуется почерк. Решил, что эти выплаты на голубом подносе вместе с ребеночком, завернутым в розовые пеленки, преподнесут.
- Ну, ты молодец, что в завязке, - похвалил хозяина. - Действительно, тебе есть о чем призадуматься.
- И не только мне, - подтвердил Тютюнник. - И начальству нашему надо протрезветь и на трезву голову подумать, что с нами делать. Мы же щас сильно растерянные. Раньше ведь у нас были четкие моральные установки, что можно красть, а чего нельзя. У соседа - не моги, потому что личное, такое же, как у тебя. У колхоза - пожалуйста, потому что ничейное. А щас, с внедрением частной собственности, все перепуталось. Слишком сложным для наших умов это понятие оказалось.
Иван крякнул. По неухоженной комнате пацаны в оборванных одежках бегают, на столе, кроме бутылки, чашка с прокислыми огурцами и засохший хлеб, мухи своевольничают, жена в роддоме третьего ребенка рожает, а хозяин сидит и рассуждает о проблемах, которые возникли у начальства, потому что сам он - растяпа.
Скоро очередная получка. Пашка пойдет и распишется в пустой графе. С ним-то самим начальство давно разобралось. За пропавшую корову высчитывают. Конечно, у него и раньше рыльце в пуху было. То мешок комбикорма стащит, то фонарь со столба для освещения собственного двора. Однако насчет уведенной коровы божится, что не причастен. И похоже на правду. Иначе бы давно мясом угостил. Но тогда возникает вопрос: кто его в ту ночь напоил и корову с фермы увел? Когда Иван видел в конторе хитрую, лисью физиономию заведующего Пашкиной фермы, интересная мысль приходила ему в голову. Обычно с дефицитом зарплаты разруливали тем, что сдавали на мясокомбинат часть коров, - это все знали. Так, может, и ту буренку, которая пропала при Пашкином дежурстве, тоже втихаря сдали? Теперь можно предположить, что дальше будет. Когда у Пашки вычеты закончатся, еще одна корова пропадет. А он так и будет всю жизнь задарма вкалывать.
- Что, Паша, пропащую корову до сих пор не нашли?
- Ни рожек, ни ножек, - подтвердил Тютюнник. - На этот раз наш детектив бессилен.
"А ведь раньше всё раскапывал, - подумал Иван. - То-то и оно".
И, видимо, сам черт дернул его сцепиться в поединке с "детективом" Замаевым...
12. Процветание тоже переживем.
Дожди кончились, но было еще сыро, чтобы выезжать в поле. Солнце пока редко выглядывало из-за темных туч. Иван занимался ремонтом до трех часов без перерыва и потом отправился домой. Галина встретила его во дворе. По её виду понял, что опять что-то стряслось.
- Ну что еще? - с настороженностью спросил.
- Участковый заезжал. Тебя спрашивал. Ожидал дома застать, в обед. А ты не пришел. И он сказал, чтоб ты сам к нему зашел... Ой, как он меня напугал! Я ж на огороде была. Потом че-то домой побежала. Дверь открываю, а навстречу мне - шасть! - фигура. У меня сердце обмерло. Я ведь не сразу поняла, что это он. Почему вы такие безалаберные, говорит. Хату не запираете. Опять стащут что-нибудь, а мне ищи. Так, я ему говорю, мы сроду не запирали...