От него разило перегаром. Даже Костя впереди унюхал и поморщился.
- Слабое средство вы, Генрих Карлович, выбрали, - пробурчал он. - Лучше б кокаину нанюхались. Тот сильнее мир преобразовывает.
Бывшего директора приняла у них прямо на улице за калиткой супруга, Евгения Батьковна. Миловидная женщина, тоже в прошлом педагог, из городской интеллигентной семьи; однако вот уехала же сюда в деревню, за своим возлюбленным.
- Что вы делаете? Зачем вы его спаиваете? - плачущим голосом сказала она и бессильно погрозила. - Я на вас участковому пожалуюсь!
- Да ладно тебе, Женни, - ласково сказал ей Генрих Карлович. - Пригласи лучше в дом моих новых друзей. Сыграешь нам "Лунную рапсодию", а мы послушаем. Ты так хорошо играешь!
Иван смолчал, на приглашение не откликнулся, а Костя проворчал: "Мы же и крайние оказались".
Наконец, впереди по курсу появилась двухэтажная контора, которая и раньше, при колхозе, и сейчас, при рыночной экономике, заполнена сотрудниками до отказа. Хоть и не святое место, а пустым не бывает. Но сейчас окна конторы затемнены. Утомились сотрудники, прибрали свои рабочие места, повыключали свет в кабинетах и разошлись-разъехались на заслуженный отдых. И машин вокруг конторы уже не видно. По крайней мере, никакого "Паджеро" Иван не приметил. Но на втором этаже, в кабинете директора, свет горит. Дожидается его председатель-директор. Он массивный, широкий, как шкаф, ростом под два метра мужчина, в своего папашу пошел, Петра Акимовича. С таким если в рукопашную сойдешься, то еще неизвестно, кто кого.
"А чей-то я вдруг про рукопашную?"
Все неймется. И, однако, Иван додумал свою мысль. Нет, все-таки не уступил бы. Ну, здоровый председатель, да. Но рыхлый. Физически давно не работал. Наверно, с тех пор как подручным в кузне отцу помогал.
Иван опять припомнил Петра Акимовича. Вот такого бы, как их старый кузнец, многократно воспроизвести, о чем мечтал Генрих Карлыч, сторонник клонирования. Но природа поступила по-иному. Она метнулась куда-то в сторону и в потомки кузнецу произвела нынешнего председателя. Хотя, может, природа тут и ни при чем. Насчет внешнего сходства она повторилась. И своими делами Петрович вначале как бы вторил отцу. Но потом власть ли его испортила, сознание своей избранности или еще какая-нибудь бяка. Вот и клонируй после этого. Даже лучшие образцы порче подвержены...
Обнародованы итоги соревнования "Битва за урожай". Победителям вручили ключи от автомобилей "Лада", распределены холодильники, телевизоры, денежные премии. А теперь внимание: суперприз!!! Им стал автомобиль "Тойота Камри", совсем недавно сошедший с конвейера Петербуржского автогиганта. Под гром аплодисментов ключи от "Тойоты" вручены главе ГУСХ области Завидонову Ростиславу Капитоновичу.
За освещение уборочной кампании в средствах СМИ получили премии: старший редактор ВГТРК Корчак Сергей Наумович - 25 000р, редактор газеты "Кормиловская правда" Фоменков Николай Абросимович - 10 000р. Имени моего папы среди награжденных нет. Может, по ошипке пропустили?
17. У председателя. Финита ля...
Иван у входа обчистил об решетку сапоги - так, немного, второпях. Поднялся по лестнице, прошел через безлюдную приемную и открыл дверь в кабинет. Петрович сидел за столом у противоположной стены, перебирал какие-то бумаги, некоторые злобно мял и бросал в корзину.
- Можно? - Иван машинально снял с головы кепку.
- Входи. Где пропал? Я уже хотел трактор за вами посылать.
Петрович велел сесть поближе. Иван взбодрился. Неплохое начало. Ясно, что ни правоохранительные органы и ни силовые структуры за ним не приезжали.
- Тут такое дело, - сказал директор, в упор глядя на него. - Придется тебе в командировку ехать.
- Куда это? - удивился Иван.
- На Север. Я заручился за тебя, что ты отличный работник, механизатор широкого профиля и будешь вкалывать на полную катушку. Они хотели лично с тобой познакомиться, но не дождались. Ну, да завтра в городе, на желдор-вокзале получишь необходимые инструкции.
- А что там делать? На Севере? - все еще удивляясь, спросил Иван.
- Дорогу жизни для нефтяников тянуть.
- Чего тянуть?
- Трассу через болото, непонятливый.
Сдал в рабство, значит. Может, за карточные долги, а может, по-приятельски, когда колоду тасовал. Лучше б ты, Петрович, через свое болото трассу протянул.
- Я один, что ли, туда поеду?
- Почему один. Еще добровольцы нашлись. Дитятко и Тютюнник.
Понятно. Наверняка доложили, что тракторист Дитятко "импичмент" директору решил объявить. А уж насчет бедолаги Тютюнника полная ясность. Вечный штрафник... Но у него ведь жена вот-вот родит!
- У Тютюнника жена на сносях, - напомнил он.
- Ничего, у него мать есть. Присмотрит.
- Старухе уже за семьдесят, - не отступал Иван.- За ней самой надо присматривать.
- Ты о себе думай, - направил его директор.
- А это самое, - спросил Иван уже без тени сомнения. - С первого места я, что ли, соскочил?
Мельников молча сунул ему несколько скрепленных листков.
Иван пробежал глазами верхний лист. Здесь фигурировали фамилии глав районов и крупных хозяйств с подробным указанием их должностей. Потом, перелистнув, глянул на заднюю страницу списков, надеясь хоть там, в конце, увидеть свою фамилию. Но список заканчивался редактором Фоменковым, Николаем Абросимовичем.
- Петрович, это долго все читать. Ты сразу скажи мне, под каким нумером я иду.
- Ни под каким, - пробурчал Мельников. - Ты вообще не попал.
- А кто же в номинации ДОН тыща пятьсот победил? Овечкин, что ли?
- Какой еще Овечкин? - в голосе Петровича появилось раздражение. - Овечкин уже лет пять за океаном в хоккей играет.
Иван бросил списки на стол.
- Значит, мне "Жигули" не светят?
- Не светят, - подтвердил директор. Он поморщился и сурово прикрикнул: - И нечего было рассчитывать! Привыкли, понимаешь, к халяве. Своим трудом надо на машину заработать, а не на подачку вышесидящего дяди рассчитывать... Я внятно излагаю?
Иван пожал плечами. Он понял, что шеф, его личный секундант, уже давно выбросил белое полотенце. Видимо, не подсуетился вовремя с характеристикой. Или не посчитал нужным. Или поостерегся. Или его и спрашивать не стали.