“Доброе утро, красавчик,” произнес голос где-то у моих ног. Я повернул голову и увидел Риту, стоящую в ногах кровати и смотрящую на меня со счастливой улыбкой.
“Нет,” сказал я голосом, более похожим на кваканье жабы и причинившим мне головную боль. Но очевидно это был забавный вид боли, потому что Ритина улыбка стала шире.
“Как я и думала,” сказала она. “Я принесу тебе аспирин.” Она наклонилась и погладила мою ногу. «Mмм», промурлыкала она, затем повернулась и пошла в ванную.
Я сел. Возможно, это было стратегической ошибкой, поскольку усилило боль. Я закрыл глаза, глубоко дышал, и ждал аспирин.
К этой нормальной жизни нужно немного привыкнуть.
Но оказалось не слишком трудно. Я обнаружил, что, если ограничиться одним или двумя бокалом пива, я могу достаточно расслабиться, чтобы гармонировать с чехлом на кушетке. И так несколько дней в неделю я с навеки преданным Сержантом Доаксом в зеркале заднего вида заезжал к Рите после работы, играл с Коди и Астор, и сидел с Ритой после укладывания детей спать. Около десяти я подходил к двери. Рита, ожидала поцелуя на прощанье, и я целовал ее в открытой двери, где Доакс мог меня видеть. Я использовал все приемчики из множества виденных кинофильмов, и Рита была счастлива.
Мне действительно нравится рутина, и я подошел к новым привычкам настолько, что и сам почти начал верить в них. Это было настолько скучно, что я уложил свое истинное Я в спячку. Я слышал, как Темной Пассажир мягко похрапывает на заднем сиденье в самом глубоком, самом темном углу Декстерлэнда, это заставило меня впервые в жизни почувствовать одиночество, и слегка пугало. Но я гнул свою линию, играя в свидания с Ритой, выясняя, как далеко я могу зайти, зная, что Доакс следит за мной и, надеюсь, начинает немного уставать. Я приносил цветы, конфеты, и пиццу. Я все чаще целовал Риту у входа, в рамке дверного проема, чтобы дать Доаксу наилучший обзор. Знаю, выглядело смешно, но это было моим единственным оружием.
В течение многих дней подряд Доакс оставался со мной. Его появления были непредсказуемы, каждое казалось все более угрожающим. Я никогда не знал заранее, когда или где он может появиться, и это заставляло меня чувствовать, что он всегда рядом. Если я заходил в продуктовый магазин, Доакс выбирал брокколи. Если я ехал на своем велосипеде по Олд Катлер Роад, то где-нибудь по пути я видел темно-бордовый Форд Таурус, стоящий под кроной баньяна. День мог пройти без обнаружения Доакса, но я чувствовал его где-то там, кружащего по ветру и выжидающего, и не смел надеяться, что он сдался; если я не видел его, он был или хорошо спрятан или ждал, пока весна не преподнесет мне очередной сюрприз.
Я был вынужден круглосуточно оставаться в образе Дневного Декстера, как актер, запертый в фильме, зная, что реальный мир совсем рядом, только вне экрана, но столь же недостижимый как луна. И как луна, мысль о Рейкере притягивала меня. Думать о нем, беспечно разгуливающим в абсурдных красных ботинках было почти невыносимо.
Конечно я знал, что даже Доакс не может продолжать это вечно. Он, в конце концов, получал щедрую зарплату от народа Майами за полицейскую работу, и время от времени должен был её выполнять. Но Доакс чуял нарастающее внутреннее давление, он знал, что если продержится достаточно долго, маскировка развалится, ДОЛЖНА развалиться, когда прохладный шепот с заднего сиденья станет непреодолимым.
Таким образом мы балансировали на острие ножа, к сожалению, всего лишь метафорическом. Рано или поздно, я должен был стать собой. Ну а пока я продолжал часто видеться с Ритой. Она не могла спасти мой светоч, Темного Пассажира, но я действительно нуждался в своей тайной личности. И пока я избегал Доакса, Рита была моим плащем, красным трико, и поясом – почти полный костюм.
Отлично: я сидел на кушетке, с бокалом пива в руке, наблюдая за «Оставшимся в живых» (* телешоу, в России называлось «Последний герой») и раздумывая о варианте игры, который никогда не покажут по телевидению. Если добавить Декстера к потерпевшим кораблекрушение и интерпретировать название немного более буквально…
Не все было так мрачно, холодно, и сурово. Несколько раз в неделю, я играл в прятки с Коди, Астор и прочими соседскими детишками; что возвращает нас туда, с чего мы начали: Декстер Никчемный, неспособный справиться с нормальной жизнью, зацикленный на стайке детей и равиоли. Вечерами когда шел дождь, мы садились в доме вокруг обеденного стола, пока Рита суетилась, стирая белье, моя посуду, и вычищая до блеска свое семейное гнездышко.