День за днем полицейские криминалисты шарили по дому, дюйм за дюймом тщательно все обследуя.
Но потом, когда среди ключей, висевших на шее Мойры Уэлш, обнаружили тот, который подходил к гардеробу, вся эта история стала выглядеть еще ужаснее. И тогда даже самые идиотские слухи, ходившие среди перепуганных жителей Малахайда, померкли перед тем кошмаром, который удалось обнаружить благодаря усилиям полицейских ищеек.
Первое, что бросилось в глаза детективам, когда удалось наконец открыть гардероб, были две водительские лицензии. Одна, как выяснилось, принадлежала рыжеволосой пухленькой Фионе Уэлш, двадцати четырех лет, проживавшей в Каслтаунбире, графство Корк. Судя по всему, это была первая из девушек, которую нашли на втором этаже дома. Вторая принадлежала Рошин Уэлш, двадцати двух лет, — с фотографии на экспертов смотрела хорошенькая черноволосая девушка с белой, почти прозрачной кожей, не имевшая ничего общего с тем жалким, похожим на высохший скелет созданием, в настоящее время лежащим на оцинкованном столе морга рядом с сестрой. Никто не знал, когда эти девушки появились в доме Мойры Уэлш и что привело их туда, но, увы, не это волновало воображение газетчиков всю последнюю неделю. Нет, то, что стало для журналистов «Ивнинг геральд» и «Айриш дейли стар» поистине золотой жилой — потому что едва схлынул первый шок, охвативший город после ужасной находки, как тут же один за другим стали возникать неизбежные вопросы, — выяснилась одна деталь, о которой большинство местных жителей уже догадывались.
Фиона и Рошин были не просто двумя сестрами, которых постигла страшная и мучительная смерть.
Мойра — эта безжалостная тюремщица и убийца — приходилась им родной теткой.
«НЕСЧАСТНЫЕ СЕСТРЫ ЗВЕРСКИ УБИТЫ РОДНОЙ ТЕТКОЙ», — вопил один из заголовков газет. «КРАСАВИЦЫ И ЧУДОВИЩЕ», — патетически восклицал другой. Обеих девушек нашли мертвыми, и проведенное вскрытие показало, что по крайней мере в течение последних семи недель их постоянно травили небольшими порциями крысиного яда, представлявшего собой некий антикоагулянт под названием «куматетратил», возможно подмешивая его к воде или к тому, что им давали вместо еды.
— Все очень просто, — объяснил коронер. — Все органы бедняжек мало-помалу попросту распадались, поэтому ни одну ранку, ни одну царапину на их теле невозможно было залечить. Младшая из сестер умерла от обширного внутреннего кровотечения. Кроме того, обнаруженные на телах девушек следы ясно доказывают, что обеих на ночь приковывали к постели. Можно не сомневаться, что их тетка делала это намеренно.
Естественно, все газеты, а вместе с ними и соседи Десмонда единодушно назвали этот замысел «дьявольским» — что, безусловно, имело под собой основания.
Однако находки, обнаруженные в гардеробе, хоть и помогли опознать обеих девушек, однако оказались бессильны ответить на самый важный вопрос — почему это произошло?
Среди огромного количества хлама в доме оказалось несколько запечатанных пластиковых мешков с остатками какой-то черной грязи внутри. Мешки, естественно, отвезли в лабораторию — после проведенного тщательного обследования в них обнаружили пуговицу, одну салфетку из дамаста, смятую пустую пачку «Мальборо лайтс», и использованную гильзу, выпущенную из гладкоствольного карабина 12-го калибра. Между всеми этими предметами не было никакой связи, если не считать того, что обнаруженная на них грязь имела один и тот же уровень кислотности. В конце концов удалось-таки отыскать и кое-какие канцелярские принадлежности, среди которых не хватало конверта и одного листа дорогой писчей бумаги. Может, их использовали? Но для чего? Ответить на этот вопрос эксперты так и не смогли. Возможно, как раз ими и пыталась воспользоваться несчастная Рошин? Но если так, то сразу же возникал другой вопрос: для чего?