Мои толчки становились все яростнее, стоны Пейсли все громче, вызывая ответное рычание у меня. Я понимал, что скорее походил на животное, чем на человека. Почувствовав, как тело Пейсли напряглась, а ее соки омыли мой член, я понял, что она была готова кончить.
Обрушившись на ее рот жарким поцелуем, пока Пейсли выкрикивала моё имя, я поглощал каждую унцию удовольствия, что бушевала в ней, когда она извивалась на мне. Как только Пейсли была насыщена, наполненная энергией, я обхватил ее руками за талию, начав яростно вбиваться в сладкую киску, стремясь к собственному освобождению.
Как только я увеличил амплитуду толчков, Пейсли поразила меня, когда резко опустила бедра, стоило мне толкнуться в неё, погружая мой член так глубоко в себя, как это было возможно. Пейсли впивалась ногтями в мою спину, когда я шагнул за край. Пальцы на ногах поджались, я прикусил шею Пейсли, когда потоки экстаза потекли сквозь меня со скоростью света. Истощенный, я упал на Пейсли, наше тяжёлое дыхание раздавались в тишине комнаты, пока мы приходили в себя.
– Святой Боже, – раздался тихий мешок. – Это было намного лучше того, что я себе представляла.
Меня переполняло самодовольство, когда я начал покрывать шею Пейсли поцелуями, приближаясь к ее рту. Мы лежали, разомлевшие, не торопясь никуда. Просто быть вместе – большего нам было не надо.
Эпилог первый
Шесть месяцев спустя
– Пап, смотри!
У Гейджа была самая крутая хижины возле озера с причалом для рыбалки или, как это было сейчас, для плаванья. Я услышал, как закричала мама, когда брызги после моего прыжка бомбочкой окатили ее, намочив одежду.
Вода стекала с моей головы, когда я вынырнул, замечая, как Гейдж прыгает за мной следом, а мама, мокрая с головы до ног, отбегала в сторону, отряхиваясь.
– Теперь она не приготовит нам попить, – пробормотал папа.
Гейдж разрешил мне называть его отцом. Ему это нравилось. Однажды я так его назвал случайно и думал, что у меня из-за этого будут неприятности, но Гейдж лишь улыбнулся и шутливо толкнул меня. Сказал, что это должен быть выбор мой и мамы, но он с гордостью называл бы себя моим отцом.
Джек больше не появлялся, и сейчас я считал, что для всех это к лучшему. Мама сказала, что он никогда не относился ко мне так, как она, но это не значит, что он любил меня меньше, чем она. Просто иногда некоторые люди порой ещё не готовы к некоторым вещам, происходящим в их жизни.
– Вполне возможно, – мы рассмеялась, и это было так здорово.
Пока что Гейдж держал своё обещание. Он ненадолго уехал от нас только тогда, когда ему было нужно продать свой дом в Балтиморе. Единственная причина, по которой мы не поехали с ним – моя учёба.
– У меня есть для тебя загадка, солдат, – усмехнулся я. У мамы был секрет и она сказала, что если мне удастся придумать соответствующую загадку, то я могу рассказать его.
– Давай, любитель загадок, поразила меня.
– У кого есть четыре конечности, оно заполучает себе все внимание и появится через семь месяцев? – мама сказала скорее всего где-то через шесть-восемь. Я волновался за неё. Застав маму плачущей в ванне две недели назад, я заволновался. Испугался, что в нашей жизни вновь случится что-то ужасное.
Но оказывается, мы просто ждали прибавления.
– Ты уверен, что это загадка, малыш? – мне пришлось сдержать смешок, уж больно забавно смотрелось непонимание на лице Гейджа.
– Думаю, это моя лучшая загадка!
– Ты забыл упомянуть, что оно плачет все ночи напролёт! – выкрикнула мама с причала, выбрасывая на нас целое ведро по льдом.
– Мам!
Она рассмеялась.
Гейдж замер.
В моем животе все сжалось от беспокойства, когда я увидел выражение на его лице.
***
Гейдж
Ребенок.
Пейсли уже подарила мне сына.
Дала цель в жизни.
Теперь она собиралась родить мне ребёнка.
Проплывая мимо Томми, я подмигнул ему, заметив, что он обеспокоен моим молчанием, и малыш улыбнулся мне в ответ. Он был похож на счастливого будущего старшего брата.
Я взобрался по лестнице на причал и понял, что настало идеальное время узаконить наши отношения. Мне стоило это сделать, когда Томми назвал меня отцом. Я был готов к этому уже шесть месяцев назад, но ждал пока и они будут.
Обняв Пейсли за талию, я прошептал ей в живот: