— Этот смерч нам не унять, — улыбнулась я и отошла к своему стулу, который уже успел отодвинуть лакей. Я кивнула ему и посмотрела на Амбер. — Ты грустишь?
— Немного, — ответила она с улыбкой. — На сегодня я лишаюсь своей подруги.
— Всего лишь половина дня.
— Но, — глаза Амбер озорно блеснули, — мне не придется думать о том, что скажет общество, и потому я буду наслаждаться всем, что приготовит наш замечательный повар. И съем две… нет, четыре вазочки с чудесными замороженными сливками, и обязательно штук пять пирожных.
— Какая ты гадкая, — в фальшивой обиде насупилась я. — Твой вечер будет вкусней моего. Скажу, чтобы тебе дали всего одно пирожное и две вазочки со сливками.
— Экая ты вредина, — ответила сестрица и, бросив на барона вороватый взгляд, показала мне язык. Я показала ей в ответ.
— Девицы на выданье, — хмыкнул батюшка, не позволив увериться, что наш спор и детская шалость остались незамеченными.
А потом открылась дверь, и в столовую вошла матушка. Она оглядела нас, прошла к своему месту на другом конце стола и, присев на отодвинутый стул, произнесла:
— Мой дорогой супруг, мы все в сборе. Не пора ли отложить газету и позаботиться о вашей семье?
Батюшка сложил газету, отдал ее шагнувшему к нему лакею и провозгласил:
— Приступим к завтраку. Пусть славятся боги.
— Слава богам, — ответили мы нестройным хором, и утренняя трапеза началась.
А после завтрака день закрутился колесом, запущенным легкой рукой матушки. Впрочем, вертелась в нем она сама, мы же: отец, Амберли и я – ускользнули от ее бдительного ока, как только баронесса Тенерис-Доло отправилась проверить готовность бальной залы. Господин барон, вернув себе свою газету, объявил, что ему необходимо проверить корреспонденцию, и растворился среди многочисленных комнат нашего особняка. А мы с Амбер просто сбежали в парк.
— Даже страшно представить, что сегодня сюда соберется весь свет, — произнесла Амбер. — И мне так жаль, что я буду смотреть на твой праздник со стороны, — она улыбнулась и взяла меня за руку. — Ты так давно ждала этот день, и мне бы хотелось быть с тобой рядом.
Я пожала ее пальцы и улыбнулась в ответ:
— Я ведь предлагала тебе смешаться с гостями, и сейчас предлагаю.
— Что ты! — она махнула на меня рукой. — Я не осмелюсь явиться. Если тетушка и дядюшка увидят, если всплывет наружу… ох. Даже страшно представить, какой разразиться скандал. Слишком многое зависит от моего благоразумия, Шанни, и я не могу рискнуть всем ради одного вечера. Ты отчаянная, ты можешь позволить себе безумства. Родители тебя простят, а для меня это будет полным крахом. Нет уж, дорогая, я лучше подожду полгода, а потом будем веселиться вместе на балах, охотах, на званых вечерах, — Амберли положила голову мне на плечо, и я ответила, хмыкнув:
— Звучит ужасно.
— Что мы будем вместе?
— Не-ет, — я поддела кончик ее носа. — Вместе нам замечательно и весело. А там, где ты перечислила, мы собой не будем. Наш долг привлечь хороших женихов, а значит, вести себя, как куклы. Куда посадят, там сидим, с кем одобрят, с тем танцуем. На кого укажут, за того выйдем замуж. Вот это ужасно, ужасно скучно и уныло. А я хочу не так, я хочу иначе, понимаешь? Я хочу чувствовать себя свободной и поступать, как вздумается, а не как укажут.
Амберли посмотрела на меня, вдруг прикрыла рот кончиками пальцев и хихикнула. Округлив глаза в деланном изумлении, я вопросила:
— И что вас так развеселило, сестрица? Над чем потешаетесь?
— Такая глупость вдруг пришла в голову, — отмахнулась она.
— Говори сейчас же! — притопнула я ногой.
— Это такая глупость, — ответила она и попыталась успокоиться, но я подступила к ней:
— Стало быть, не сознаешься, — констатировала я.
— Шанни, право слово… ай, — взвизгнула Амбер, так и не договорив, потому что я пробежалась пальцами по ее ребрам. — Шанни! Ай, не надо, Ша-ха-ха, — расхохоталась она в полный голос. — Хва… хватит, Шанни, — сестрица неприлично хрюкнула, и я грозно свела брови:
— Говори, а то хуже будет.
— Да это и вправду глупости, сестрица, — отдышавшись, улыбнулась Амберли, но, поняв, что отступать я не собираюсь, она отвела взгляд и проговорила ворчливо: — Мне вдруг подумалось, что необходимую свободу тебе даст замужество, — Амбер скосила на меня глаза и закончила, сверкнув лукавой улыбкой: — Выходи за старика, Шанни. За древнего-древнего, и тогда когда он умрет, ты станешь вдовой. А вдовы, как известно, могут позволить себе много больше, чем замужние дамы и уж, тем более, девицы. Вот, что мне подумалось.