– Я не вернусь, – сказал я ей, молчание повисло в комнате. – Разве нет каких-нибудь горилл, которым тебе надо уделить внимание? – пусть Лена и была надоедливой, мне она нравилась, но сейчас я хотел провести время с моей девочкой. Даже если она была без сознания.
– О, заткнись придурок. Я теперь живу тут, – тон ее голоса был самодовольным.
– Больше нет, – проинформировал я ее.
– Что? Ты не можешь выгнать меня. Тру не позволит тебе, – я слышал, как она топнула ногой – так в ее духе.
– Не будь так уверена, – раздалось с моих колен.
Я окунулся в теплый медовый шоколад, когда опустил взгляд и встретился глазами с Тру. В них светилось восхищение, смущение и облегчение.
– Ты на самом деле тут, – прошептала она. И я был прав, немного хриплый, но все же непередаваемо мягкий голос.
– Да, малышка, я тут, – улыбка Тру была великолепна. Она достигла ее глаз и сверкала энтузиазмом.
– Надолго? – страх вновь прозвучал в ее голосе.
– Расскажу тебе во время завтрака, – прошептал я. – По-моему, мне кое-что обещали, когда я приеду сюда, – моя ухмылка стала хищной, когда я наклонился, останавливаясь в миллиметре от губ Тру, оставляя ей возможность отстраниться.
Но малышка удивила меня, поднявшись и прижимаясь к моему рту, нас обоих словно ударило электричеством, когда мы соприкоснулись первый раз. Вкус Тру – смесь яблока, корицы и порока. Сладкого разврата, всего того, что я хотел с ней сделать. Тонкие руки девушки схватились за мою униформу с такой силой, что костяшки побелели, пока я целовал ее шею и плечи. Мешковатый свитер, который она надела, съехал с ее плеча, соблазняя меня открывшейся плотью.
– О, какая гадость! -выплюнула Лена.
– Отвали, – бросил я, не прекращая наслаждаться вкусом нежной кожи Тру.
– Я не уйду, – эта чертова нога вновь топнула.
Подняв Тру на руки, я прошел мимо Лены и направился к единственной спальне в квартире.
– Хорошо. Оставайся. Мне все равно, – пнув дверь, я закрыл ее за нами, повернул хлипкий замок и направился прямо к кровати.
– Ты урод! – выкрикнула Лена, а через секунду раздался хлопок входной двери.
– Если бы я только знала, что все так просто, – пробормотала Тру, скривив губы.
Улегшись возле нее, я обратил внимание на то, насколько худой Тру оказалась по сравнению с ее фотографией, и впервые начал серьезно беспокоиться.
– Ты сильно похудела, – моя рука опустилась на обнаженную кожу бедра Тру, и я почувствовал проступившие кости.
– Мне об этом говорили, – фыркнула она. Очевидно, ей не понравилось, что об этом упомянули.
– То есть Лена была права? Ты довела себя до болезни, беспокоясь обо мне? – мне чертовски это не понравилось.
– Не специально, – оправдывалась Тру. – Ты на самом деле сказал это? Что не вернешься туда? – вся ее уязвимость предстала передо мной, я ее видел и чувствовал.
– Да, малышка. Я не вернусь туда, – медленно я начал пробираться рукой под свитер Тру, когда заметил, как одинокая слезинка сорвалась с уголка ее глаза. – Не плачь, малышка, я здесь.
– Я счастлива, Маверик, просто счастлива, что с тобой все хорошо, – Тру потянулась к низу своего свитера, и я был вознагражден самым замечательным зрелищем, когда передо мной предстало обнаженное тело малышки.
Три родинки виднелись прямо между великолепных грудей Тру, словно моя личная дорожка из сокровищ. Наклонившись вперед, я поцеловал каждую из них, прежде чем провести языком по впадинке, а затем вобрать в рот один из сосков.
– Ооох… – рвано выдохнула Тру, содрогнувшись, пока я превращал нежную плоть в тугую горошину.
Я чувствовал, как Тру потянула меня за волосы, и легонько прикусил упругий бутон, чувствуя как от этого мурашки побежали по ее телу, когда я отстранился.
– Ты на вкус такая сладкая, – слезая с кровати, я схватился за шорты Тру, стаскивая их, пока вставал на пол около кровати. – Вот это да, – пробормотал я, заметив татуировку на верху ее бедра с изображением трех волн: синей, черной и зеленой. – Никогда бы не подумал, что ты относишься к тем людям, у которых есть татуировки.
Тру улыбнулась, перекатившись и посмотрев на меня.