– Нам придется бросить машину, – сказал Роланд, положив руку мне на плечо. – Готовься!
В шевроле было страшно жарко. Очень жарко. Сиденье стало припекать мне спину и ноги, когда Роланд хлопнул меня по плечу.
– Ну, – сказал он, – вставай и иди.
Я так и сделал. Машина исчезла. Мы шли по проселочной дороге. Была почти весна, закат дня. Дорога была глинистой, красной и холодной, по сторонам торчали остатки прошлогодних сорняков. Голый ветвистый лес рос справа от дороги, налево был луг с почерневшей травой, откуда там и сям торчали полузаросшие черные валуны. Небо было серым. Пенсильвания.
– Очень красиво, – сказал Роланд. – Только немного холодно и неуютно.
Холодный пронизывающий ветер доставал меня даже через куртку. Бурые листья лежали вокруг, втоптанные в гравий дороги. Солнце казалось рыжим мазком за горизонтом. В воздухе пахло ранней весной. За холмами прокричала птица, ветер прошелся по остаткам травы на холме.
– Ты никогда не ходил по каким-то особым частям Субстрата, – сказал Роланд, – ты всегда идешь по своим желаниям и мечтам. Знаешь, ведь Субстрат бесконечен. Но и по настоящей вселенной тоже можно так ходить.
– Да? А разве это не Земля? Мне-то показалось, что это настоящая Земля.
– Может быть, но, скорее всего, это обобщение разных мест, которые ты знал в своей жизни.
– Может быть, ты и прав. Это похоже на Пенсильванию, но не похоже ни на одно конкретное место, которое я помню.
Мы все шли и шли. Почему-то мне казалось, что я обязательно должен идти. Воздух был чистым и свежим, и я пил его большими глотками.
– Прекрасно, – сказал я. – Но я должен вернуться обратно к Сэму.
– У нас сколько угодно времени, – сказал Роланд. – Не волнуйся. Найди ту дорогу, которую тебе хочется. Если она окажется не той, какую нужно выбрать, найди другую.
Я находил дороги, что верно, то верно. Дороги, которые вели нас через такие места, в которых не хотелось и глаз открывать, не говоря уже о том, чтобы провести там выходной.
Мне казалось, что мы шли целыми днями. Что прошло уже очень много дней…
Мы пришли к широкой автостраде, которая была сделана из серебристого металла. Она простиралась между голубыми скалами. Я огляделся на ней. Я и понятия не имел, куда и откуда она ведет.
– Роланд, где мы, черт возьми?
– Не знаю. Найди другую дорогу.
Я искал и находил дороги. Все они были мне совершенно не нужны.
Я нашел еще одну дорогу, и она была просто замечательная, вот только не вела туда, куда мне хотелось бы поехать. Еще одна дорога – и я немедленно ее покинул.
– Сдаюсь, – сказал я.
– Как насчет вот этой?
Дорога выглядела неплохо, поэтому я пошел по ней, и она превратилась во что-то, похожее на Космостраду, но не так, чтобы очень. Поэтому я изменил ее вид, потом пригляделся к ней повнимательнее. И тут я понял, как нужно поступать. Тут мы сразу оказались снова на Микрокосмосе, а за нами тормозил тяжеловоз. Мы сошли на обочину. Сэм с визгом шин остановил тяжеловоз и открыл люк.
– Что случилось? – спросил он, когда я взобрался по лесенке и сел на сиденье.
Сэм встал и уступил мне водительское место.
Я повернулся и увидел, что Роланд уходит вдаль, оглядывается и машет мне рукой.
– Счастливого пути, Джейк! Удачи тебе, – крикнул он.
Я смотрел, как он уходит. Он не исчез. Он просто уходил вдаль.
– Интересно, справится ли он, – заметил я, закрывая люк.
– Кто? – спросил Сэм.
– Роланд.
– А что тебя заставило про него вспомнить?
– Что меня… ты хочешь мне сказать, что ты его не видел?
– Я никого не видел на дороге, кроме тебя.
– Он же вон там!
Он исчез. Или во-о-н та серая точка – это он? Солнце стояло низко над горизонтом, и трудно было сказать.
– Ладно, это не имеет значения, – ответил я.
27
Я взял на себя управление, и мы снова тронулись в путь.
– Как бы там ни было, – говорил Сэм, – ты как раз вовремя. Мы засекли у себя на хвосте кого-то.
– Надеюсь, не летающие кубики или прочую там всякую гадость?
– Похоже просто на стандартную машину.
Я взял микрофон и переключил радио на космострадовскую частоту.
– Что случилось, Мур? – спросил я. – Впал в немилость? Ай-яй-яй, какое несчастье. Богиня – жестокая владычица. Она никогда в жизни тебе и хрена моржового не дала, а, Мур?
После минутной паузы радио снова крякнуло:
– Нет, она была не очень благосклонна.
– Так в какие игрушки ты теперь играешь, Мур?
– Игрушки? Никаких игрушек. Домой еду.
– А? Так, значит? И как ты собираешься это сделать?
– Ехать за вами, – просто ответил Мур.
Я бросил микрофон.
– Через мой труп, – сказал я. – Сэм, у тебя есть какие-нибудь идеи?
Сэм покачал головой.
– Мы не можем отвязаться от него только на вспомогательном моторе, а это не такая местность, где можно легко затеряться из виду.
Значит, все, что ему надо делать – это просто плестись за нами в хвосте и получить тем самым бесплатный проезд домой. Это для меня все равно, что кость в горле. Я бы хотел, чтобы он тут сгнил. Или, что еще лучше, чтобы он проскочил через такой портал, который бы загнал его на кошмарную планету в шести миллиардах лет от прошлой среды, откуда ему совсем назад не выбраться.
– Мы можем развернуться и схватиться с ним.
Я подумал и ответил:
– Нет. Нам придется расправиться с ним на другой стороне портала. Где бы это ни было. Компьютер? А, черт, как мы уговорились, какой пароль включает его?