— Ладно, я готов. Нужно мазать лицо жженой пробкой, делать татуировки? Еще что-нибудь?
— Погоди минутку, — сказал я. — Кларк, разве импульсы мозга человека с годами не меняются?
— Немного. А что?
— И ты сможешь настроить эту штуковину так, чтобы освободить от ее действия меня, а не моего двойника?
Кларк нахмурился.
— Ты думаешь, это так сложно? Хорошо, я подумаю.
Сэм с сомнением смотрел на меня.
— Я пойду в полицию один, — твердым тоном произнес я.
— Какой в этом смысл?
— Внутренний голос подсказывает мне, что я поступаю правильно. Там Дарла.
— Ладно. Полагаю, ты отвечаешь за свои поступки.
— Абсолютно. — На самом деле я уже ли черта не понимал, что делаю.
Кларк сообщил, что он все сделал, как я хотел. Итак, мы были готовы. Сэм и я перешли в грузовой отсек и теперь стояли перед стянутой горловиной корабля. Я вытащил коммуникатор и поднес его к губам:
— В любое время, Кларк.
Горловина начала медленно растягиваться. Под нами расстилался город — залитый ярким утренним солнцем и озабоченный неотложными ранними делами. Запах свежемолотого кофе достиг моих ноздрей с дуновением прохладного бриза. Мы находились примерно в сотне метров над полицейским участком.
— Мы должны прыгнуть, не так ли? — уточнил я.
Мы прыгнули. Путешествие оказалось быстрым, и мое сердце приблизилось к самому горлу — словно я его проглотил. Но приземлились мы мягко, ударившись только лишь коленями. Я огляделся. Мы были на стоянке, расположенной на площадке за полицейским участком. Трое прохожих в нелепых позах лежали на ближайшей к нам пешеходной дорожке. Двое крепких констеблей развалились в своей патрульной машине неподалеку, их пушки целились в никуда. В воротах замер еще один автомобиль — он как раз въезжал на стоянку. Мы рванули через гараж.
— Что ты собираешься делать? — спросил меня Сэм, как только мы оказались внутри участка. Я огляделся. Кругом в неудобных позах за столами, на полу, на стульях застыли в коллапсе тела в голубой униформе.
— Ступай и делай, о чем договаривались, Сэм. Встретимся здесь через пять минут.
Я шел по белым стерильным коридорам, зная, куда мне надо идти, и поэтому не мешкал. Мне уже показывали это в кино.
Дарлу я обнаружил, где и рассчитывал, — в кабинете Петровски. Но что-то было не так, я заметил несколько отличий. Девушка сидела за столом, ее голова лежала на согнутом локте левой руки, а правую она протянула, чтобы что-то взять из левой руки Петровски. Это был ключ от Сэма.
Детали, детали. Сейчас я знал, зачем я здесь. Я забрал у Петровски черно-оранжевую коробочку и сунул ее в карман Дарлы. Затем осторожно поднял голову моей красавицы и теперь держал в ладонях.
— Ну, здравствуй, дорогая! — Я поцеловал ее румяную щеку. Глаза Дарлы открылись, но взгляд не был сфокусирован. Я заглянул в них, но они смотрели как бы сквозь меня. На какой-то краткий миг в них промелькнула тень узнавания. Ее губы едва шевельнулись, и моих ушей достиг тихий стон.
Я еще немного посмотрел на нее и поцеловал снова. Затем опустил ее голову на столешницу и попытался воссоздать прежнюю позу, но ее тело стало вялым и не держалось на стуле. Я взглянул на часы. Мне уже давно следовало бежать отсюда, поэтому я положил Дарлу на пол перед столом, лицом вниз, голову аккуратно пристроил на согнутой правой руке.
— Еще увидимся, дорогая, — сказал я и покинул кабинет Петровски.
Сэм уже ждал меня.
— Скорей!
Мы покинули полицейский участок. Почти на том месте, где мы приземлились, стояли два существа, в которых я узнал рикксианцев: их внешность как нельзя лучше соответствовала речи — сочетанию свиста, чириканья и щелканья. Один из них держал странного вида оружие.
— Приветствуем вас, братья по дороге, — по-птичьи пронзительно поздоровался безоружный через переговорное устройство.
Сэм также прощебетал ответную фразу, потом сказал мне:
— Наверное, Кларк не может подействовать на негуманоидов.
Рикксианин поднял взгляд на небо, его два грустных круглых глаза что-то искали, наконец взгляд сосредоточился — чужак разглядел корабль. Я тоже поднял глаза к небу, но ничего не заметил, кроме легкого дрожания воздуха.
— Изумительная технология, — сказал рикксианин. Его жирное страусоподобное тело дрогнуло, словно издало вздох. — Очень изумительная. Мы озадачены и раздосадованы.
— Это очень трудно объяснить, — кивнул Сэм и свистнул пару-другую фраз — так, любимый мотив.
Второе птицеподобное существо вступило в разговор, отвечая моему отцу: