Привет, Джейк!
Карл написал все, что я хотела бы сказать, поэтому буду кратка. Иногда летними ночами я выхожу посмотреть на звезды. Ты там где-нибудь, Джейк? Или действительно это была мечта? Так много лет и столько миль отделяют нас, но я никогда не забуду то впечатление, которое ты произвел на меня. Карл — мой ровесник, и я сразу влюбилась в него, но ты был рыцарь в блестящих латах. Романтично, не так ли? Но я смотрю на ночное небо, и думаю, и размышляю. Он доберется домой? Он и Дарла будут счастливы? Я надеюсь, что у тебя, Джейк, все хорошо. Я буду всегда любить тебя. До свидания».
И затем опять почерк Карла:
«Снова я. Сказать больше нечего, за исключением того, что за эти годы я продолжал задавать себе один-единственный вопрос: „Что было это, что мы нашли в конце Космострады?“ Я никогда не узнаю, но и никогда не перестану думать об этом. До свидания, Джейк, удачи.
Карл В.Чейпин.
P.S. Мои адвокаты изобрели забавную причудливую схему, так что это письмо имеет шанс дойти до тебя. Они считают меня сумасшедшим, но я плачу им достаточно денег, чтобы они могли придумать что-нибудь достойное».
Здравствуй и прощай, Карл. Здравствуй и прощай.
Дом.
Мы продали ферму очень удачно, получив хорошие деньги, тридцать лет поливая потом эту землю. Наступил день отъезда; Сэм и Зоя были в тяжеловозе, проверяя наш маршрут (мы собирались посетить несколько хороших мест), и я находился в доме, проверяя, все ли вещи мы взяли с собой. Вдруг до меня донесся голос Кларка — из буфета, где хранились столовые приборы. Выдвинув ящик, я увидел продолговатый предмет оливкового цвета. Коммуникатор! Надо же, совсем забыл о нем.
— Джейк? Наконец-то, Джейк. Это Кларк! Ты узнал меня?
— Кларк! — завопил я. — Что, черт возьми? Где ты? Как ты?
— О, замечательно! — ответил Кларк — Но рядом со мной человек, который хочет видеть тебя, Джейк. Я завис приблизительно в полукилометре. Вон там — ваш дом? Нечто навязчиво-желтое?
— Спускайся сейчас же! — заорал я и поспешил из дома; корабль как раз приземлялся.
— Дарла!
— Джейк! Джейк, любимый!
И снова она была в моих объятиях — теплая, живая! И не беременная больше…
— Ты этого хотел, — заявил Кларк, вручая мне младенца. Сын!
Я не мог говорить, зато Сэм вставил свое слово:
— Ну, просто твой портрет!
— Это было примерно так, — начал Кларк, — я возвращался назад на Микрокосмос и вдруг сказал себе: «Ты большой идиот, это же машина времени…» Я вернулся немного раньше, оказавшись в том хаосе. Дарла была в плохой форме, и я чуть не потерял ее, когда проходил сквозь цилиндры. Вы даже представить себе не можете, каково пролетать близко от них. Я едва не лишился корабля. Прайм точно описался бы! Итак, я схватил Дарлу и поспешил на завод, где ее привели в порядок… — Кларк пополз обратно в корабль. — У меня нет никаких сил.
Дорожное полотно пересекало равнину, устремившись к порталу. Цилиндры выросли на фоне желтого неба — неумолимые, как ангелы в Судный день, а за ними — бесконечность.
— Что у нас со скоростью, Сэм?
— Не спрашивай меня, я пеленаю младенца.
— Дарла?
— Погрей эту бутылочку, Джейк, ровно одну минуту.
— Эй, люди, я же не могу одновременно заниматься этим и еще вести машину и следить за показаниями приборов. Зоя?
— Тридцать метров в секунду и постоянно растет.
— Хорошо… Дарла, ты что, не можешь успокоить ребенка?
— Он весь в отца.
— И в дедушку, — добавила Зоя.
— Сын, нам не следовало брать с собой женщин.
— Ты прав, Сэм. Я всегда говорил… Входные маркеры! Всем пристегнуться. Немедленно!
Все в порядке. Маркеры остались позади. Нас ждет самое долгое и самое прекрасное путешествие. Я оглянулся — все сидели, как следует пристегнувшись, включая маленького Самуэля Джекоба, в его специальном маленьком кресле.
Мы проскочили через портал, и ворота в бесконечность широко распахнулись…