Я встал и пошел в кабину, уселся на водительское сиденье. Кларк надул свой космический корабль до примерно половинных его размеров и ушел туда. Он сказал, что ему необходимо закончить там какие-то дела.
Я рассматривал машину Карла. Все, включая самого Карла, долго гадали насчет происхождения этой машины. Неужели Карл сам ее создал? Ответ на этот вопрос стоял перед нами на полу зала, сверкая хромом и никелем, с надутыми роскошными шинами.
Как гласит пословица, приходит время, когда человек должен сделать то, что должен. Толкни меня — я отвечу тем же. Настало время нападать. С этой минуты я стану Джейком Макгроу, Хозяином Времени и Пространства.
Я разбудил Дарлу.
— Хм… ф-ф-ф? — спросила она.
— Вставай. У меня появилась безумная идея.
— Хм-м-м…
Я ушел назад в кабину, пока Дарла одевалась.
— Брюс?
— Да, Джейк?
— Свяжи меня с управляющим завода.
Маленькая пауза, потом голос:
— Он на связи.
— Привет! — сказал я.
— Мое почтение, — радостно ответил управляющий.
— Привет, привет. Э-э-э… нет ли возможности нам снова воспользоваться отделом Представления о Конечном Продукте и Дизайна?
— Разумеется! Прямо сейчас?
— Да, если можно.
— Немедленно пришлю за вами транспорт.
Но мог ли я создать это? Мог ли воплотить в реальность безумную идею? Реальность казалась такой зыбкой здесь, на Микрокосмосе, реальность была мягким пластилином, который можно было как угодно мять и бить, пока он не примет желаемую форму. Если так, я сам первый возьму молоток и ударю по ней.
Я велел Дарле взять с собой одеяло. Я нажал было на кнопку интеркома, но передумал, и вместо этого включил внутренний монитор трейлера. Ох, простите… Карл и Лори были очень заняты. Я надеялся, что эти ребята знали хотя бы основы предупреждения нежелательной беременности. Чья бы корова мычала, подумал я.
Приехала роботележка, и мы на нее уселись.
— Это совершенно революционная идея, — сказал глава отдела дизайна.
Мне показалось, что в его голосе я различил нотку почтительного восхищения.
— Да, это точно.
Я заглянул в глубины трехмерного экрана-проектировщика. Поскольку объект, который я собирался создать, не был материален, смотреть особо было не на что, разве на геометрические формы его… Но все остальное просто завораживало. Там было все, что угодно: время и пространство несколько раз складывалось и налагалось само на себя, сферы, торы и седлообразные плоскости растягивались, сжимались и переливались. Там были ленты Мебиуса и бутылки Клейна, и такие штуки, которые не снились ни одному из этих джентльменов. Матрицы были связаны пучками Ничего, составляя структуру самого пространства и времени, и даже материи. Массы и точки мигрировали по безграничным пространствам и измерениям, невозможные конструкции-уникумы, параллельные линии, которые встречались и пересекались у границы бесконечного…
— Как бы там ни было, — продолжал глава отдела, — техника пространственного складывания и уплотнения по измерениям для нас не представляет неизвестности. Масштаб, конечно, тут гораздо больше, но теоретически может быть выполнен.
— Можно ли воплотить это на практике? — спросил я.
— Я бы счел великой честью попробовать воплотить этот проект. Могу ли я начать с того, чтобы постулировать изотропную гомогенность по всей метрической рамке конструкции?
— Ради бога, давай начнем с этой штуковины. А что такое изотропный?
Через два часа у меня была страшная головная боль, но глава отдела производства и реализации был уверен, что все теоретические преграды мы преодолели. Однако возникли очень серьезные проблемы, связанные с практическим воплощением этого артефакта. На консультацию позвали главу отдела продукции.
— Необходимо пересмотреть параметры, — вынес он вердикт.
— Намного? — спросил глава отдела реализации.
— Наверное, по всей конструкции.
— Это можно сделать?
— Конечно.
Чуть позже голова моя была готова взорваться. Они притащили мне кровать — очень широкую, удобную кушетку, которая целиком, казалось, состояла из подушек. Я вырубился, попытавшись предварительно поднять Дарлу, которая сказала, что предпочитает пол. Спина у нее болит, объяснила она.