Я притормозил, но все же ничего не видел в темноте. Я стал съезжать вниз бочком, очень осторожно, пытаясь глазами найти хоть что-нибудь на обочине дороги.
— Кларк, ты где? — спросила Дарла.
Небольшая пауза, потом ответ:
— Прямо над вами. Я включил фальшивые самолетные огни.
— Мы не видим машину, — ответила ему Дарла.
— Она припаркована примерно в пятидесяти метрах от дороги. Прямо перед вами.
Я увидел прогалину в кустах — узкую боковую дорожку. Я остановился.
Дарла сказала:
— Кларк, есть ли еще в этой округе другие машины?
— Никаких не вижу и не могу засечь.
— Давай убедимся, что никого, кроме Карла, тут нет, — сказал я, снова трогаясь с места и сворачивая на боковую дорогу, которая была только немногим шире тропинки для осликов и вела вокруг основания холма. Мы проехали под большим развесистым деревом и выехали в долину.
В свете собственных фар я увидел ярко-красный лак машины и узнал ее.
— Вот они, — сказала Дарла, — если только это не наш Карл.
— Вы прямо возле сигнала, — сказал Кларк.
Никаких других машин в округе не было видно.
— Ладно, значит, так, — сказал я. — Кларк?
— Да, Джейк?
— Ты готов?
— Готов, как сто котов, — он вздохнул, — господи ты боже мой, ну как я ухитряюсь влипать в такие истории?
— Карл когда-нибудь говорил о том, что рядом была другая машина, когда все это произошло? — спросила озабоченно Дарла.
— Не помню что-то. Давай спрячем машину за холмом и придем сюда пешком.
Я выехал из прогалины, потом вернулся по проселочной дороге почти до того самого места, где она пересекалась с Мульхолланд Драйв. Я затолкал фольксваген между двумя можжевельниками и заглушил мотор.
— У тебя есть фонарик?
— Да. — Дарла подняла его и показала мне.
Я выключил фары, и ночь сомкнулась вокруг нас. Мы вышли и прошли обратно по тропинке. Насекомые щелкали и трещали в зарослях. Город был сиянием на горизонте, и оттуда доносился ровный слабый гул. Воздух был прохладный и сухой. Дарла водила лучом фонарика в поисках дороги. Примерно на полпути к лощинке мы нашли тропинку, которая вела вверх по холму, извиваясь между огромными серыми глыбами. Дарла выключила фонарик, и мы спрятались между скалами. Потом мы посмотрели вниз и прислушались.
— Может быть, наш Карл струхнул, — прошептал я.
Дарла кивнула:
— Давай надеяться.
Мы спустились чуть дальше по тропинке, остановившись потом у развесистого дерева с поникшими ветвями. Я поднес устройство поближе к губам.
— Вот-вот, Кларк.
— Принято.
Я взглянул сквозь ветки, но ничего не увидел. Тем не менее, я каким-то шестым чувством понял, что аппарат спускается, почувствовал, как его огромная масса выделяется более глубокой чернотой на фоне черного неба, словно какой-то черный ангел, предвещающий роковое несчастье. По спине у меня пробежала дрожь, и я почувствовал степень потрясения, которое пережил Карл. Честное слово, у меня не поворачивался язык винить его в том, что он перепугался до потери сознания.
Я услышал, как из припаркованного шевроле несутся голоса. Это был Карл второй. Дверь хлопнула, и мотор взревел. Задние колеса несколько раз бешено провернулись и притихли. Потом заглох мотор. Стартер тщетно взвизгивал несколько раз, снова и снова. Потом раздался крик. В смутном рассеянном свете, который отбрасывали огни города, мы увидели, как шевроле стал понемногу подниматься с земли, а его передний край был выше, чем задние колеса. Мы слышали голос Лори, но она не визжала от страха. Она просто что-то кричала Карлу.
Неожиданно в кустах над нами раздался шорох, и раздались такие звуки, словно кто-то мчался вниз по холму.
Дарла ахнула:
— Только не это!..
Карл первый вырвался на полянку, помчался к поднимающейся машине, которая теперь была в добрых двух метрах от земли. Дверь с пассажирской стороны открылась, и Лори свесила одну ногу, открывая дверь обеими руками. Карл подпрыгнул и схватился за что-то — то ли за дверь, то ли за ногу Лора, я не видел. Он стал подниматься вместе с шевроле, вися на нем.
Лори теперь вопила, перепуганная и потрясенная, она совершенно потеряла голову. Медленно и величественно, они все трое — два варианта одного и того же человеческого существа, а между ними женщина, которую они оба любили, — поднимались в душистую калифорнийскую ночь.
— Джейк! — раздался голос Кларка. — Что там внизу происходит? У меня в подъемном луче еще одно тело.
— Это Карл первый, — ответил я.
Ни Дарла, ни я не пошевелились. Мы просто не могли представить себе, что мы могли предпринять в такой ситуации.