Ванька, оглашённый таким напором, притих. Зашевелились братья, открыла глаза Таня.
— О, вы уже пришли, а чего ж нас не толкаете? — она попихала Антона, тот замычал, но глаза продрал.
— Чего толкать-то? Дрыхнете и дрыхнете. Андрейка, вон, вообще, никуда больше не хочет, домой только, — кивнул на смурного друга Ванька.
— Чегой-то? Андрюшк, ты чего? — спросонья Таня подобрела, но понятия действительности полного сразу не обрела.
— Да ничего! Не пойду я в ваши книги. Тут обожду.
Она пожала плечами, руками пытаясь расчесать волосы. Братья рядом присели, потягиваясь и позёвывая.
Они ещё полазали немного в овражке, осматривая окрест на предмет знакомых черт, выискивая привычные приметы. Радовались, когда находили, расстраивались горам всякого хлама и общей замусоренности. Андрейка полёживал на месте, погружённый в невесёлые думы.
— Может, уже пора? — предложила Таня.
Ванька взглянул наверх — солнце, действительно, уже поднялось.
— А чего, пойдём, попробуем. Дрюх, пойдёшь? — предложил. Тот покривился, хекнул, сплюнул, но встал. — Ага.
Они потянулись наверх из оврага, по асфальтированной дорожке мимо гаражей вышли сразу к дороге. Через неё виднелся магазин.
— Эти, что ли, книги твои? — кивнула Таня.
— Угу. Пойдём?
Они робко подошли — открыто. Звучала какая-то песня. Пели не по-русски.
— По-французски поют, — деловито пояснила Таня.
— Да откуда тебе знать?
— У меня дома пластинки есть с музыкой заграничной. Дедушка с фронта привёз.
Ребята с сомнением покачали головой, но упорствовать не стали.
— Давайте зайдём, что ли? — Ванька набирался решительности.
— Боязно чего-то, — выразил опасения Антон.
— Ага, мало ли чего там, — вторил ему брат.
— Ладно, чего трусить-то? Пошли! — Андрейка рванул на себя дверь и шагнул внутрь. Следом протиснулся Ванька, а потом уж и остальные.
Ванька толкнулся в спину остановившегося друга. Тот, утратив первоначальный порыв, замер истуканом.
— Чего ты? Давай, проходи, — зашипел Ванька.
При входе стоял дяденька в костюме, чуть поодаль кучковались женщины в юбках и жилетах, такая у них была форма.
— Здраассте, — чуть заикаясь, пролепетал Ванька. Подтолкнул друзей. Те тоже поздоровались еле-еле. Козины, вообще, лишь рты пооткрывали — им хотелось исчезнуть отсюда поскорее.
— Здравствуйте, ребята. Проходите, что вы там столпились? — тётенька в очках была дружелюбна. Удивлённо разглядывала ребят. Остальные служители осматривали вошедших и вовсе подозрительно. Особенно пристально вглядывался «костюм».
Ванька, схватив за руку Таню, прошмугнул внутрь. Братья не выдержали, прыснули на улицу, шепнув Андрейке: «Будем в овраге, где были». Тот кивнул и деловито пошёл следом за Таней.
И всё. Ванька сразу пропал, растворился в корешках, названиях, авторах и книжных полках. Вертел головой, никак не мог зацепиться за что-то конкретное. Сокровища обрушились на него в изобилии, он потерял понятие, чего вокруг и как. Таня же спокойно вместе с Андрейкой стала ходить по рядам, неторопливо разглядывая шкафы. Тётенька в очках пожала плечами, да оставила подростков в покое.
Наконец, Ванька нашёл, что ему надо. Он схватил книжку «История России» и аккуратно, дрожащими руками стал листать. Энтузиазм и восхищение обилием книг быстро сошли на нет. Глаза наполнились тревогой, лоб совсем не по-детски наморщился.
Андрейка же, наоборот, будто скинул своё плохое настроение, нашёл себе развлечение — книжка с картинками про танки.
Таня же продолжала кружить вокруг, никак не найдя себе интересного пристанища.
— Таня! Иди сюда! — зашептал из угла Ванька, держа в руках здоровенную книгу.
Та неторопливо подошла к нему.
— Чего ты, как змея? Нормально нельзя позвать?
— Нормально?! Ты посмотри, чего творится… Нормально, — он был весь всклокочен и вроде как дрожал.
— Чего ты там увидал?
— Да вот же, смотри, тут всё, чего после нас… ну, после того времени, нашего было. Аа, чёрт! Мы ж вам не сказали… Короче, сейчас на дворе, не падай в обморок только. Сейчас две тысячи тринадцатый год! Пятьдесят один год после нас!
Таня несколько криво улыбнулась. Хихикнула.
— Ладно врать-то!
— А чего мне врать? Тебе мало, какой всё кругом другое? Это что, думаешь, за десять лет такое делается?
— А откуда ты взял? Да так точно — пятьдесят один год, чего не сто?
— Газеты мы видели, вот откуда! — Ванька продолжал говорить возбуждённым шёпотом. — В общем, вот, две тысячи тринадцатый и всё! И вот, гляди, учебник по истории.
— И чего в учебнике? — Таня почувствовала внутри нехорошее. Заворочалось, набухло.
— Фигня полная, вот чего… Смотри, вот наше примерно время. Тут вот про Хрущёва, двадцатый съезд — это как раз мы недавно проходили. У вас тоже было? Ну вот. Тут про это, значит. Потом Брежнев будет главным… Вроде есть такой. Но это всё цветочки, — Ванька нервно хмыкнул. — Дальше я тут полистал… А! Вот тут интересно — Олимпиада у нас будет… ну, была. В восьмидесятом году.
— Это чего, тридцать лет мне когда?
Ванька посчитал:
— Ну да, тридцать. Да какая разница! ОЛИМПИАДА! Понимаешь? Только не всё понятно — там не все приехали, американцев не было. Чего-то там с Афганистаном связано, я не вникал. Дальше пролистнул. И вот тут, скажу тебе, полный крантец! Всё, капут. Гляди.
Ванька раскрыл учебник пошире, они уже сидели на корточках, уткнув головы в книгу.
— Ага, вот, — Ванька тихонько забубнил, зачитывая. — 26 декабря 1991 года Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием СНГ, тем самым официально распустив Союз ССР и его институты власти. Поняла? — Ванька тяжело дышал, будто не абзац прочитал, а стометровку пробежал.
Таня взяла у него книгу и вдумчиво, шевеля, порой, губами перечитала. И ещё на других страницах поглядела. Оторвала взгляд от книги, уставилась невидящим взором в стену. Тут подошёл Андрейка.
— Ну, чего вы тут расселись? Пойдём, может, уже? Надоело тут шляться, — не добившись ответа, Андрейка тоже присел. Чего вы контуженные какие-то, а?
Таня молча сунула ему раскрытый учебник. Он поглядел вопросительно на неё, на Ваньку и что-то в их лицах подсказало не задавать лишних вопросов. Он стал читать. Крякнул. Хмыкнул. Выругался. Оторвал глаза от текста.
— Ну, охренеть, дорогие товарищи. Чего я ещё могу сказать. Страну, выходит, нашу похерили. И вот теперь тута полицаи и ходют.
Вдруг он резко изменился в поведении. Заозирался, придвинул голову друзей к себе поближе.
— Тикать надо поскорее. Тикать! Ежели они СССР порушили, то… Знаете, чего фрицы с пленными делали?
— А причём здесь фрицы и пленные? — изумился Ванька.
— А притом! Те тоже Союз хотели с землёй сравнять, да не вышло, кишка тонка оказалась. А у этих вот, — он потряс книгой, — получилось. И чего, как ты думаешь, они будут делать с теми, кто советский остался, а?
— Да ладно тебе, мирные граждане тут вроде кругом… — Ванька неуверенно огляделся.
— Вроде… а вспомни того алкаша. Ведь он совсем не наш алкаш, не советский. Не, братцы, двигать надо домой. Я ж сразу тебе сказал, что фигово здесь. Лучше уж там, где Сёмка был. Там мне так неприятно не было. А здесь — так и ждёшь подвоха на каждом шагу. Давай, смываемся.
— Так я не до конца даже этот учебник проглядел. Тут, вон, ещё, — Ванька перехватил книгу, — до две тысячи десятого.
— Ну, как хочешь, можешь тут торчать, а лично умываю руки. Тань, ты со мной?
Таня, немного приглушённая (который раз уже в этом непонятном Мире), смотрела на друзей, мало чего понимая.
— Я?
— Ну, ты, ты! Есть тут ещё разве Тани другие кругом? О! Будете телиться вечно! — Андрейка приподнялся.
— Ладно, стой. Вместе пойдём.
Они тихонько стали пробираться к выходу. В магазине уже появился народ. Люди ходили, выбирали, вчитывались и вглядывались. На выходе мрачный «костюм» снова внимательно пригляделся к ребятам, хмуро осмотрев с головы до ног.