— Я уже как весь этот лес отсырел.
— Сдаётся мне, завшивеем совсем.
— Да ладно, в баню можно будет сходить.
— Да кто его знает, будет баня, нет.
Друзья, повинуясь гулкому звону рынды, потянулись в столовую.
— Давай, там как раз всё равно пока ажиотаж, я тебе покажу участок.
Андрей нехотя согласился. Ему хотелось есть.
— Ну, пойдём.
Они по гранитным глыбам вскарабкались на отвалы. Здесь на правом берегу шла полным ходом отсыпка котлована. И Енисей, упираясь струёй в рукотворный мыс, взбрыкивал водоворотами и «поганками».
— Вот, черта? плотины, считай, уже есть. Прошли по воде, и привет, пересекли.
— Ха, а плотины ещё нет! Ты представь: ты такой переходишь, а там плотина и чего, ты в машинном зале оказываешься? Или где, в водосливе? Или, может, уже в водохранилище? Это я тебе обрисовал твои идеи, ты не подумай, что я верю в этот переход.
— Да не верь, кто тебя заставляет, — Иван пожал плечами, глядя на воду. — А где мы там окажемся, когда плотина уже на месте — это ты правильно возразил. Это мне надо подумать.
— Вот и подумай. А пока пошли жрать, а то не достанется ничего, — Андрей спрыгнул с плиты и пошагал в столовую. Иван задумчиво пошёл следом.
— И чего там сегодня идёт?
— Где?
Таня подсела неожиданно. Иван рубал ужин. Они с Андреем задержались, в лагере все уже поели, они сидели за столами одни. Тут подошла Татьяна.
— Как где? В клубе. Ты ж в кино утром звал.
— А, ну да. Да какая разница, чего идёт.
— Как так, какая разница? На какую-нибудь ерунду я не пойду.
— Ну, если ерунда, то и не пойдём, ладно.
Таня так и замерла с улыбкой. Улыбка ещё не успела за настроением, отстала от погрустневших сразу глаз. Андрей не глядел на этих двоих, у него были и свои душевные заботы: «Сейчас ещё только Ольги не хватало».
— Ага, деревенские культурных мероприятий избегают, — вот и легка на помине. «Чёрт бы её побрал! Явилась!», — привычно не то обрадовался, не то разозлился Андрей.
— Оль, какие ещё мероприятия? — отреагировал Иван. Таня, уткнулась в пол, махала тонким прутиком.
— А такие! Инженер приехал, один из проектировщиков ГЭС. Показывать будет, чего мы тут строим.
— Ого! Это ж интересно! Андрюха, давай быстрее. Как раз — в самую жилу лекция.
Андрей вскинул хмурое лицо, в глазах было непонимание.
— Ну, твои замечания к моей идее, забыл?
— Ааа… а лекция тут при чём?
— Да при том, что увидим, как всё должно быть.
Ольга не понимала, но глядела всё равно с ухмылкой. Таня же сразу навострила уши, что-то родное из детства послышалось в этом «должно быть».
— Пойдём, что ли? Как раз вместо кино, — она зыркнула на соперницу. Та удар пропустила, и улыбка с лица ушла насовсем.
— Таким образом, плотина будет представлять собой уникальную арочно-гравитационную конструкцию! И сейчас вы, товарищи, участвуете в этой, не побоюсь, стройке века!
Лектор был инженером из Красноярска не самого высшего звена. Он говорил общие торжественные слова, не вдаваясь в излишние подробности. Аудитория скучала и развлекала себя шуточками и подколами. Оратор лекторским опытом не обладал, и контроль над вниманием регулярно терял. В доме культуре было шумно, душно и не очень, в общем, культурно. Иван страдал, пытаясь выцепить ценные данные в потоке слов. Он чиркал в блокноте, разбирая в гомоне негромкий голосок лектора. Когда тот вывесил диаграммы и схемы, Иван не выдержал и полез на первые ряды.
— Чего это он так загорелся? — поинтересовалась Ольга у сидящих рядом Тани и Андрея.
— Дык это, мы с деревни-то, всё охочие до знаний, ага, — напирая на «о» ответил Андрей серьёзным тоном. — Пойду и я поближе, — окнул он ещё разок и полез вперёд через ряды стульев. За ним, высокомерно взглянув на Ольгу, пошла и Таня.
— Дурные, — резюмировала Ольга, оставшись в одиночестве.
— Смотри, вот котлован, где отсыпают, тут будут бетонные блоки укладывать, — Ваня тыкал то в блокнот, то в развешенные плакаты инженера. — Поэтому, выходит, если переходить по воде вот в этом месте, — он чирканул карандашом по уже и так изрисованному листку, — то мы окажемся как раз в основании будущей плотины. Не внутри, не в водохранилище, а рядом.
— А какой же это тогда будет переход, — зашептал, возражая, Андрей, — ежели мы только рядом походим.
— Будет, точно тебе говорю, дождь поливал меня на столбе, и мне эти мысли сродни тем видениям пришли. Как воочию увидел. Да только ты меня своими рациональным возражениями сбил. Зато, вот, человек подтверждает, что виделось мне всё правильно. Ээ, Тань, ты чего ж, подслушиваешь, что ли? — Иван обратил внимание на Татьяну. Она притаилась мышкой сзади ребят и ловила каждое их слово.
— Я так… интересно же. Чего-то только я не поняла… Или показалось мне, что где-то я уже это слышала… лет, эдак, семь-восемь назад, а?
— Показалось, показалось… — буркнул Иван, недовольный. — Ну, и чего? Мало ли, чего парни могут тут фантазировать?
— Я, Вань, к твоим фантазиям, после всем нам известных событий давних отношусь с почтением, если не сказать, с придыханием. Так что ты так от меня не отбрыкаешься. Давайте, выкладывайте, чего вы там надумали?
Андрей тяжело вздохнул, покачал головой, подумав: «Точно, все беды от баб. Так и есть. Никуда не скрыться… Глаза бы мои вас не видели, если б… Эх, ладно. К чёрту!».
— Да ладно, Тань, чего ты? Всякую лабуду обсуждаем, где мы сегодня были относительно будущих сооружений. Интересно же, а? — с надеждой, что отлипнет, глянул на подругу Иван.
— Не, ни ничего это неинтересно. А если ты такой скрытный, что и слова не можешь сказать правды, то и катись ты, знаешь, куда?! — Таня, выплеснув накопленное, голос уже не сдерживала, и народ кругом, притих, оглушённый её напором. Она в гневе встала и, прошагав на выход, исчезла в мокрой темени за дверью. Ольга недоумённо проследила за соперницей из своего угла.
Иван нахмуренно глянул на захлопнувшуюся дверь, вздохнул и вновь обратился к докладу.
— Да… разобрался он с девками, ничего не скажешь. Чем дальше в лес… — покачал головой Андрей. — И ведь, главное, осколками и меня цепляет, — добавил он погодя.
— Чего-то да, не то делаю, — согласился Иван. — Но ведь она же чего хотела? Она снова, как тогда в Шипилове, хотела с нами. Она ж сразу просекла, я уж не знаю, как. Хотя ты ж понимаешь, что со стороны это бредом выглядит.
— Так она не со стороны.
— Вот то-то и оно.
— Вань, а чего всё-таки между вами, а? Ведь на всю округу известно тыщу лет уж, что Митрофанова всем отлуп даёт только потому, что Мельнику верна. А ежель спроси кого, видел ты их вместе, кто из них говорил, что вместе они, так не знают, не слыхали, не видели. И откуда тогда чего?
— Так это…
— А я скажу, — перебил, вдруг разговорившись, Андрей. — Скажу. С собственной колокольни, но чем я не всякий, а? В общем, как начали девочки интересовать мальчиков, а мальчики девочек, начались по школе все эти шуры-муры, мы с тобой вроде как-то в стороне держались. У нас было, чем заняться. Это братаны, парни открытые чересчур, в эти бабские дела втянулись. А мы как-то в стороне и держались. И Танька, она ж с нами, крутилась. Она своих ведь давно забросила, ведь так? Она нам была типа «своего пацана», ага. И не смотрел я на неё, что она девчонка. И позабыл вроде, что ты при ней столбенел и язык проглатывал. Но как вот пора пришла, когда школу закончили, тут и бахнуло. Не знаю, когда точно… кажется, готовились мы как-то к вступительным у вас в избе. Я задержался. И сидите вы, вроде как чего-то там решаете. А такое напряжение… Не, не так… Скорее, наоборот, тишь да гладь рядом с вами… не знаю, как описать-то! Короче, я вошёл, взбудораженный был, злой, а тут раз! Будто бальзам на душу пролили, отлегло, лыба на лицо пролезла. А вы сидите, молчите просто. Только ты в окно уткнулся, а она в ухо тебе смотрит. И хочешь, не хочешь, любой бы сказал — любовь до гроба у них, и точка! Вот. И что-то такое, каждый чувствовал, когда рядом вас видел. Ты думаешь, Ольга эта, она, думаешь, всегда такая? Да фиг там! Нормальная она, спокойная. А как только вас рядом видит, так её и прошибает насквозь, так из неё желчь и вытекает… — Андрей почесал голову, ошалело оглядываясь — сам не ожидал от себя такого красноречия. Лекция давно закончилась, кругом опустело. Ванька лишь рядом задумчиво крутил карандаш в зубах. — И чего ты думаешь?