— Ага.
Они встали рядом, поражённые махиной стоящей плотины. Плавным изгибом, она распирала ворота гряды, нависала, надавливая сверху. Ребята оцепенели, разглядывая.
Тут вдруг, снизу, ближе к их берегу забил фонтан, а на теле плотины вскочили пузыри взрывов и замыканий. На другом берегу из помещений выскакивали люди, стремясь отбежать подальше и побыстрее.
— Вот так попали! — Андрей, зашевелился, осматриваясь, куда можно скрыться. — Сейчас всё это к чертям рухнет!
— Вот это мощь… — Иван же, зачарованный, продолжал глазеть, не шевелясь.
— Ванёк, очнись! Ноги надо делать! — толкнул друга в плечо.
— Какие ноги, ты чего? Тут что-то историческое происходит, а ты бежать собрался.
— Ты охренел?! Видишь, чего твориться? Ты представляешь, сколько там воды? Она, вон, сверху там плещется! — Андрей ткнул наверх. — Явно, что нас кинуло в какой-то аварийный год. Кто знает, может, тут и рухнуло всё. Вон, гляди — продолжает фонтанировать и взрываться.
— Похоже, что прорыв в турбине произошёл, вот и «казэ» шарашат там везде. Сейчас вся электрика и отрубится. Интересно, какой это год? И долго ли она уже стои?т?
— Если нас сейчас тут накроет, мы этого никогда не узнаем. Попёрли отсюда.
— Стой, надо не по долине убегать. Давай тут вот, вверх полезем. Заодно и поглядим на водохранилище.
— Вот ведь ненормальный! Хана может придти в любой момент, а он экскурсии задумал…
— Я ж говорю — разумнее вверх бежать, если чего.
Андрей посмотрел вниз по течению, на ближайшую сопку и как на том берегу люди кидаются в машины и мчатся по дороге вниз.
— Ладно, чёрт с тобой. Побежали!
Они ринулись вверх по крутой сопке, цепляясь за кусты и ветки деревьев.
— Странно, что охраны нет никакой, — задыхаясь, отметил Иван.
— Какая охрана? Вишь, сбежали все, как жаренным запахло. Сдаётся мне, год какой-нибудь из тех, в которые мы у себя попадали.
— Машины похожие, ага. Ладно, сейчас посмотрим, чем дело кончится, потом и узнаем. Если вдруг, не дай бог, авария и плотине капут, то чего будет…
— Это чего, Абакану конец?
— Да уж наверняка. А то, может, волна и до красноярской ГЭС дойдёт, и там тоже чего-нибудь не сдюжит.
— Ты уж не каркай, давай. Время хоть и другое, но люди здесь тоже живут.
— Да я ж не каркаю. Так, экстраполировал просто.
— Лезь дальше уже, экстраполятор.
Они продолжили карабкаться. Темп замедлился, они подбирались к вершине. Вот уже и поравнялись с верхом плотины. Внизу продолжало фонтанировать.
— Всё, хорош! — Андрей присел, отдуваясь.
— Гляди, засуетились наверху тоже. Чего-то пытаются сделать.
— Ещё бы не пытались. У них авария, а они все сбежали!
Друзья вроде бы тоже испугались потенциальной опасности, но всё же наблюдали катаклизм как-то отстранёно, будто на экране смотрели на происходящее.
— А водохранилище какое, а! Красота! — Иван восторженно вглядывался в туманную даль, где расстилалась гладь «пруда».
— Лучше подумай, сколько этой красотой затоплено. Сколько тут? Метров двести высота.
— По проекту около того было, да.
— Вот и подумай, чего там под водой только не оказалось.
— Ерунда! Там скалы, в основном. Небольшой объём древесины. Как раз шикарное место для ГЭС. Селений почти нет. Шагонар в Туве хотели только переносить.
— Всё вот тебе ерунда! Нарушать биологическую систему — ерунда! Людей переселять — ерунда! Воду засорять — ерунда! Ход рыбы нарушать — ерунда!
Спор разгорался, внизу бултыхала авария.
— Ну, Андрюх, конечно, где-то ты прав…
— Где-то!
— Погоди. Я к тому, что, конечно, есть эти последствия всякие нехорошие. Но ведь важно что? Целесообразность! Если, в целом вектор будет смотреть, куда надо, то что ж… лес рубят, щепки летят. Без жертв никуда. Вспомни тридцатые.
— О! Начинается! Давай, Сталина приплети ещё, мало развенчивали.
— Ладно, ладно. Не буду. Короче говоря, пока вот так — ГЭС со всеми этими своими минусами, затоплениями территорий смотрится наиболее «природным» источником энергии. Энергия она ведь нужна для строительства… ну, если не коммунизма, то, по крайней мере, какого-то прогресса. Ведь нужно же прогрессировать, а?
— Вот в том и дело — нужно ли?
— Как это так?
— А вот так. Пыжится кругом человек, природу перелопачивает, а для чего? Чтобы потом на обломках жить? Ладно, ещё у нас план какой никакой в страе есть, а, вон, у буржуев погоня за прибылью и хоть трава не расти. Вот и не будет расти, если мы всё гэсами застроим или атомными отходами заполоним!
Андрей понуро замолчал. Иван тоже затих. Оба смотрели вниз, где продолжало фонтанировать.
— У них, говоришь, прибыль? А вот это, чего, как думаешь? Социализм-коммунизм построили, а? Или тут уже без СССР обошлось?
— Кстати, да. Если мы в тех годах, что и тогда, на пруду, то, сдаётся мне, авария эта совсем не случайно.
— О, гляди, наверху движение сильнее стало, — Иван махнул рукой туда, где копошилась усердно группа людей. — Может, и не развалится.
— Слушай, Вань, а у тебя такое есть сейчас, что ты будто откуда-то со стороны на всё это дело смотришь, как кино, что ли? Ведь если подумать, мы тут в мыле должны бегать с тобой: такие дела творятся, такая опасность нависла. Нет, сидим тут, спокойно так философию разводим.
— Ага, есть такое. Сам даже удивляюсь. Видать, непросто мозгу такие переходы даются. Отсюда и заторможенность такая. Хотя, нет, не заторможенность. Я бы сказал, наоборот, мы как бы сверху наблюдаем. Нам будто бы лучше видно, чем всем им, — Иван кивнул на людей, — современным гражданам.
Снова помолчали. Бурление внизу вдруг затихло.
— Так. Перекрыли, видать. Теперь вхолостую вода через водосброс должна пойти.
— И чего теперь?
— Да ничего. Вода вместо того, чтобы в турбину течь, теперь мимо вся будет сбрасываться. А там уж ремонтно-спасательные работы будут, наверное. По идее, должны быть залы машинные. Там могло порушиться, затопиться чего-нибудь.
— И люди могли быть?
— Наверное.
Андрей медленно помотал головой.
— Чего там по плану у нас, если затопление откладывается пока?
— Пробираться в сторону Красноярска. Хорошо бы попутно глядеть, чего тут и как. Но это по ситуации. У нас примерно 3 дня. То есть полтора туда, полтора обратно.
— Это если ещё обратно переход состоится.
— Ну, если не состоится — то чего нам, вообще, торопиться? — Иван подмигнул Андрею.
— Ну тя к чёрту! — расстроился Андрей.
— Шучу я, чего ты. Давай, что ли, вниз пробираться. И задача номер один — попутку до Абакана искать.
— Какие у них тут порядки, попутку искать? А не думаешь, что сейчас все в панике линяют и лишнего не подсадят?
— Да всяко может быть. Но делать нечего, другого выхода нет. Уверен, что переход назад только там, в Дивногорске.
Андрей вздохнул и полез вниз.
— Угораздило мне с тобой ведь опять ввязаться, — пробубнил он.
— Ну, ты же мне друг.
— Друг, друг…
Они спустились и в темпе пошли вниз по течению вдоль хорошей асфальтированной дороги.
— Однако и здесь всё укатали в асфальт!
— А как ты думал? Чего мы там строим? И, вообще, ты чего раззуделся? Сам же ведь строишь.
— Строю. Участвую, да. Но, думаешь, у меня чего, теперь никаких внутренних терзаний не может быть?
— Ты, Андрюх, меня удивляешь последнее время. Не, в хорошем смысле. Оказалось, не совсем ты чёрствый чурбан, — улыбнулся Иван.
— Договоришься ведь!
— Молчу, молчу. Слушай, нет ведь никого. Смотались, что ли, напуганные? Эдак, мы до Красноярска не дочапаем.
Андрей сурово глянул на друга, и тот примолк. Они шли, а сбоку плескал взбудораженный Енисей. Дождя не было, но облака висели низко — срезали сопки ватой.
— Смотри, мост впереди! — Иван указал на фермы переправы.
— И напротив посёлок.
— Домины какие отгрохали, цельный город!
Они машинально прибавили ходу, завидев цель. Вокруг по-прежнему было пустынно, и даже на мосту им никто не встретился.