— Ничего хорошего.
— Ну да, как-то так. Мало приятного. Вот и думаю, что нового может быть, да и зачем.
— Ага, Таньку взбесил, а потом задумался.
— Не, я перед тем задумался. Кажется, — добавил Иван после паузы. — Тьфу ты! Опять ты меня сбиваешь! Задумался, значит. А что, думаю, если та лазейка в нужную, в правильную жизнь не из нашего места, что если мы её, эту точку, уже проскочили.
— Не понял сейчас. Как это не из нашего? Какую ещё точку?
— Вот такую! Ту самую, из которой ещё непоздно было бы попасть на нужный путь.
— Погодь, хочешь сказать, что сейчас уже поздно может быть?
— Ну!
— А сверху этого видно не было? Тогда в Крыму?
— Сколько я не прокручивал в голове воспоминания, не могу сказать уверенно. Но подозрения, что так оно и есть, во мне окрепли. А тут, думаю, этот переход такой глобальный он может нам помочь охватить и прошлое тоже.
— В смысле? Куда мы попадём? То есть, куда ты хочешь, чтобы мы попали?
Иван только что стоял, возбуждённо размахивал руками, а тут сразу сник, сел обратно, руки повесил на колени.
— Да вот не знаю. Но знаю, что надо попробовать. Что Берингов пролив место уникальное. И там всякое возможно. Как и чего — это на месте можно узнать, но сгонять и проверить нужно.
— Ага, вот на этом у вас разлом и произошёл!
— Чего? Какой разлом? — вскинул на друга непонимающий взгляд Иван.
— Ну, с Татьяной.
— Тьфу ты! Кто про что….
Балкон был открыт настежь, в квартиру врывались звуки стройки. Во дворе возводили поликлинику.
Иван собирался. Он рылся в груде вещей на своём балконе. Откидывая лыжи, палки, другие зимние «прибамбасы», он извлекал всё потенциально нужное для похода. И, хотя у него был список, он иногда подолгу глядел на некоторые предметы, размышляя не только о том, нужны они будут или нет, но и о том, откуда они взялись, и водится ли за ними какая-нибудь история.
— Ну, что ты над каждой штуковиной застываешь? — тихо подошла мать. — Давай, помогу тебе?
Алёна, конечно, переживала. Конечно, она возражала до поры до времени против такого путешествия. Не взывая к разуму, а к чувствам. Но натыкаясь из раза в раз на раздражение сына, попытки отговорить прекратила. Теперь вся её энергия уходила на сборы Ивана.
— Мам! Да сам я соберусь! Единственно, в дорогу нам курочку запечёшь?
— И курочку, и пирожков, — с готовностью закивала Алёна. Тут подошёл и Пётр.
— Вань, вы из Провидения-то как дальше? — отец давно уже выпытал у него план маршрута. Уже он знал детали предстоящего пути лучше самого Ивана.
— Пап, ну ты же знаешь — на катере до Лорино.
— Ну да, ну да, — закивал отец. — А чего вы всё-таки не на вертолёте сразу к проливу, а?
— Так мы ж в поход, а не на турбазу.
— Поход? А я думал, поход, это когда прямо из дома всё начинается, — за банальными провокациями Петра пряталось то же родительское беспокойство. Кроме того и, в целом, план «экспедиции» ему казался не очень разумным. Как ему казалось, необходимого опыта и подготовки у ребят не было. Но он один раз подлез к Ивану с советами, другой — получал неизменно суровый отворот. Не обиделся, но теперь регулярно изводил Ивана поддёвками. Тот, хоть и привык, постоянно заводился. Обстановка из-за этого была напряжённой. Компромисс был где-то на узкой полоске, на которую никак не удавалось вырулить. Иван давил упрямством и на уступки не шёл.
— Не, ну, конечно, мы могли бы пешком отсюда начинать. Но тогда прощай работа, семья, Москва. Мы на это «пойтить не могём». У нас лишь модель «экспедиции», — начал терпеливо, сдерживаясь, объяснять в который раз Иван. — Вот сколько можем на себя взвалить, столько и берём.
— Вот я про что и говорю — не многовато ли? — прищурился отец.
— Пап, ну хватит уже, а? Нормальный у нас опыт! Нормально мы подготовлены. Много умеем. Это не авантюра! — с упором в конце проговорил Иван. И засверкал гневно глазами.
Пётр в досаде махнул рукой и ушёл с балкона. Иван уселся на один из баулов, сложил локти на перила и уставился вдаль. Хотя дали особой не было — всё пространство было загромождено домами.
— Ванюш, ты ж нас тоже пойми, — Алёна обняла сына. Тот и не сопротивлялся. — Попробуй в родительскую шкуру окунуться.
Иван лишь вздохнул. Алёна потрепала его по макушке и вышла с балкона.
Конечно, Иван всё понимал. Но и раздражение погасить своё не мог. Вообще, он находился в разобранном состоянии. И предстоящее путешествие было ему нужно, как воздух. Вдохнуть туманов тундры, вытряхнуть из головы ненужное, обрести свежесть — за этим, в том числе, он так стремился. И родительские тревоги не могли стать препятствием. Наоборот, он злился на них, что они не могут понять его душевных метаний. «Мама, кажется, до сих пор сердится за Таню на меня, какая уж тут помощь», — понимал он переживания родителей головой, но прочувствовать не мог. От этого трудноразрешимого конфликта и вздыхал.
Моросило. От промозглости Иван подёрнул плечами. Во Внуково он прибыл сильно заранее. Институтская буханка (он договорился) вывалила вещи возле входного козырька. Здесь он и остался, ожидая Андрея. Одному всё равно несподручно было перетаскивать всё к грузовому отделу.
«Рановато припёрся. Как всегда», — констатировал Иван. «Прямо хоть штормовку доставай — захолодало. Нечего! Привыкай, там тепло не будет», — приказал себе.
Тут подкатил «пазик».
— Андрюха, наверное, — проговорил замёрзшими губами Иван.
Точно, из тёмных недр выскочил Андрей. Улыбался широко.
— Чего это ты так лыбишься? — двинул бровью Иван.
— Сейчас узнаешь.
— Чего ты там удумал ещё?
В ответ из автобуса с рюкзаками вышли Ольга и Татьяна.
А Иван совсем даже не обомлел. В первую очередь, его взволновал непорядок. Он возмутился, открыл рот, замер. Постоял так секунды три да и махнул рукой.
— Во, я ж говорила, ругаться будет сейчас, — Татьяна с опаской поглядывала на Ивана. Ольга притулилась рядом.
— Надо думать, не провожать приехали?
— Догадливый какой, — кивнул Андрей. — Ладно, девчат, давайте разгружаться. Вань, помогай, что ли.
— А, ладно, пёс с вами! — Ивановы возмущения вдруг улетучились. Даже улыбка засквозила на устах, но Иван поторопился её скрыть в суете — нужно было шевелиться. — Стоп! А билеты?!
— Ха, опомнился! — усмехнулся Андрей. Он был исключительно бодр и весел. — Всё уже есть, не боись!
— Не, не, погоди. А харч, а снаряга? — не унимался Иван.
— Да всё сделано, успокойся! Не один ты умеешь планировать и составлять списки, — махнул на него рукой Андрей.
Татьяна смирно занималась делами. Иван искоса поглядывал на неё. «Похорошела. Конечно, чего же ей — расцветает только», — он пытался кольнуть самого себя, но выходило только радоваться красоте этой такой родной девушки. Он пока ещё толком не осознал, что она едет с ними, пока просто украдкой наблюдал за ней.
Андрей же с Ольгой, весёлыми молодожёнами подшучивали друг над другом, якобы и не смотрели за своими многострадальными в любви друзьями. Но Ольга острым глазом подмечала нюансы, и иногда гримасничала в их сторону, давая знаки Андрею, мол, всё нормально, всё по плану.
А временной запас на всякие сборы и погрузку, хоть и был здоровенный, незаметно истекал во всех этих бесконечных, казалось, заботах. Сходи туда, отнеси бумажку, принес обратно подтверждение… Несмотря на всю подготовку, бюрократические загвоздки возникали. Правда, всё и разрешалось благополучно. Ценой времени.
Но, когда, наконец, погрузились в самолёт сами, все были уже порядком измотаны.
Само собой, Иван сидел рядом с Татьяной.
— Теперь бы отдохнуть. Но тут разве расслабишься? Только ещё сильнее устанешь. А ведь часов десять лететь.
— Главное, взлететь, — напряглась Таня.
Иван уловил сильное беспокойство в её словах.
— В смысле? Ты чего, боишься летать?
— А ты чего, прямо такой вот опытный лётчик?