— Не, правда. Суть в том, что в девятнадцатом веке, насколько я понимаю, множество проблем накопилось у России с Европой. Всякие войны, территориальные претензии… В общем, забот полон рот. И дела зауральские отошли на второй план. Не, ну, те то, чтобы прямо на Сибирь плюнули. Но вот совсем далеко на Дальний Восток царствующая длань не дотягивалась. Не до этого, как говорится. А тут Китай в очередной раз в силе.
— Слушай, это Китай, как феникс, ей-богу, — вставила Ольга. — То они законодатели мод, много тысяч лет назад, то кто их только не бьёт и ничего про них не слышно.
— Точно, точно. Вот как сейчас, похоже, новое рождение, — буркнул вяло Андрей.
— Да. Вот, значит, Китай поджимать начинает. А, собственно, ведь никаких границ там и не было. Просто местное население в кабале у китайских… ну, или там маньчжурских мандаринов. А край богатый.
— Это чего, тогда золото уже нашли? — всполошился Андрей.
— Не, речь про ту территорию, что сейчас Хабаровский край примерно. Вдоль Амура. Там климат такой… очень интересный. Вполне выращивать пшеницу можно. А зверья сколько? А рыбы? А лесные дары? Всё это очень заманчиво. Чтобы руку наложить. Не говоря уж про то, что территориями нужно прирастать сильному государству, это понятно же.
— Ну, это спорный вопрос, — для порядку возразила Татьяна.
— Спорный. Но вот моё мнение такое. И про другое речь. Сейчас.
— А думала, что как раз про это.
Иван задумался.
— Так-то, конечно, про имперские расширения, это ты права. В целом. Но я акцент на другом хотел сделать. Что вот Аляску профукали. И тут были предпосылки, что то непрочное положение, на котором здесь Россия базировалось, и оно могло рухнуть под натиском более мощных тогда китаёзов. Собственно, здесь и хочется сказать про роль личности в истории.
— Какой-нибудь былинный герой?
— А чего ты смеёшься? Примеров — пруд пруди. Если человек талантливый во многих отношениях, если его энтузиазм бьёт через край, то он своим действиями, зачастую наперекор внешним обстоятельствам, мнениям других людей, поворачивает целые цивилизации на другой маршрут. На тот путь, на который без его активного участия и не свернули бы. Вот таким человеком, на мой взгляд, и был Геннадий Невельской.
— Так, так, — пробормотал Андрей, явно сваливаясь в дрёму. Иван не обратил внимания. Он был весь в рассказе.
— Поначалу им двигали вроде бы чисто географические интересы. Доказать, что Сахалин остров и проверить пригоден ли Амур в устье для захода кораблей.
— Да здоровенная же река! Чего там выяснять? — Андрей всё ж не заснул, а даже несколько заинтересовался. Повернулся на бок, ковыряя мелкие камушки палочкой.
— Ха! Здоровенная! А наносы и выносы? Представь, огромный поток, который размазался по отмели необычайной ширины. Вот глубина и получается небольшая. Так что вопрос вовсе непраздный. В общем, снарядился он для этих целей. Понятное дело, что там много всяких событий и приключений было, может, кто-то даже у них там умер — места суровые, поддержки не от кого ждать… В общем, похвалили его за исследования, но сказали — харэ там лазить, в Амур ни ногой. А он видел, что там китайцы всё прочнее оседают и давай сам своевольно остроги лепить, да флаги втыкать российские, грубо говоря. За это по шапке он получил от начальства. За самоуправство. Но Николай похвалил. Победителей, мол, не судят. И тогда уже Невельской бурную деятельность развернул по освоению приамурских территорий. И практически сразу полилась политическая отдача от его бурной деятельности. Случилась Крымская война, а англичане с французами, конечно, бултыхались и в Тихом океане тоже. И какая-то там история с фрегатом «Паллада» приключилась…
— Тем самым? — удивилась Татьяна.
— Да-да, тем самым. В точности детали истории уже не помню. Но, в общем, благодаря усилиям Невельского на этом участке амбиции имперские отстояли, не дрогнули.
— Ты, Иван, какой-то защитник царизма, выходишь, — улыбнулся Андрей.
— Я?! Ничего подобного! Просто глупо отрицать историческую полезность некоторых деятелей. Полезность для их потомков, для нас. Я же про истинных патриотов. Они зачастую действовали вопреки генеральной политической линии. Да, сейчас или там, скажем, тридцать лет назад, патриотизм, жизнь во благо ближнего и будущего, оно во главу угла, поэтому таких деятелей больше, и государство крепче. Но и раньше такие бывали. Чего ж их вычёркивать. Это ещё Сталин понял.
— Ну, началось, — вздохнул Андрей.
— Ладно, ладно. Про Сталина не буду. Сейчас не буду, — хитро прищурился Иван. — А про Невельского закончу. В общем, преодолевая, на наш, современный взгляд, нечеловеческие препятствия, этот человек сохранил для России Дальний Восток. А вот с Аляской — не вышло. Не нашлось такого человека. И привет. И таких точек в истории рассыпано — куча великая. Где по одному пути пойти, где по другому. И где-то случайность сталкивает, подгоняет, отпихивает, где-то объективно и коллективно. А иногда вот, один человек, разворачивает.
Помолчали расслабленно.
— Ну, а в нашей истории, кто будет решать? — повернула вот так разговор Татьяна.
— А у нас коллективная ответственность, — улыбнулся Иван.
— Вот ты красавец! — заворчала Таня. — Если получится всё, как надо, то ты главный герой, если что не так — коллектив?
— Где ж я такое сказал? Если всё удачно, что тоже все победители, — запротестовал Иван.
— А, ладно, ты ж упрямый, — махнула рукой Таня. — Чего, за обед пора приниматься?
— Да можно, вообще-то. Понежились, и хватит.
Андрей заскрипел, закряхтел, поднимаясь с удобной лежанки.
— Ты нам для чего про Невельского этого рассказал, чтобы на какое-нибудь геройство подвигнуть очередное? — заподозрил он неладное.
Иван лишь пожал плечами.
— Да нет, геройство уже вы совершаете вовсю. Особенно девчонки. Дальше ничего сложного вроде не предстоит. Ну, погоду если не брать в расчёт.
А погода на такие слова удивилась, да и вдарила, чтобы неповадно было. Уже к вечеру нахмурилось, задуло.
— Что день грядущий нам готовит? — с тревогой поглядывал Иван на сопливое небо.
— Брр! Я в палатку, — зябко кутаясь в телогрейку, сказала Таня. — Ты идёшь?
— Да, сейчас проверю всё, — кивнул Иван.
Вместе с Андреем они подтянули растяжки, укрепили камнями.
— Если задождит, пойдём всё равно? — спросил Андрей.
— Ну, поглядим. Сроки у нас не горят, в графике мы пока с запасом. Но и рассиживать тоже не хочется. Размякнем, темп потеряем.
— Я так понял, здесь прямо сильных дождей не бывает, морось какая-то. Идти можно.
— В общем, да. Противно только. И скользко. Ольга как? — уже потише поинтересовался Иван.
Андрей показал большой палец и выпятил губу.
— В порядке!
— Танька вроде тож ничего. Молодцы они, — Иван замолчал, стоял, не уходил в палатку. Ветер дёргал полы одежды, хлопал палатками. — И ты тоже. Молодец, — Иван глянул прямо в глаза другу. Тот в ответ улыбнулся. Просто так, по-братски, улыбнулся. Мол, чего ты.
— Так это. Дружба это ж… — неловко забубнил Андрей. — Ладно, чего, спать, что ли? А то девчата там замёрзнут.
— Ага. До утра.
— Спокойно ночи.
Ночью даже немного стемнело, от набычившихся тучек. По тентам зашуршало — выпадали какие-то осадки. Татьяна жалась в спальнике к Ивану, тихо посапывая. И Ивану не спалось. В голове бродили кривыми шеренгами различные думы. Но всех расталкивала навязчивая мысль, что никогда они не были ещё так близки с Татьяной, как в эти холодно-белоночные дни. Во всех смыслах. «Женюсь. И гори оно всё синим пламенем», — решил он. Но тут же напомнил сам себе, что таких решений у него скопилось не меньше десятка. «Ладно, сейчас пролив одолеем, а там видно будет», — успокоился вроде он. Но сон всё равно не шёл. Снаружи бушевало. Но от этого природного неустройства он не сильно волновался. Просто чувствовал моральный подъём. Как же — вот они, трудности дополнительные, которых он всё время ищет.
«Будто некуда энергию девать, — начал размышлять он, дискутируя сам с собой, — Очень даже есть куда! Но даже если это как поход, как отпуск такой рассматривать — тоже видна несомненная польза. Смена деятельности, отвлечься от насущных проблем и задач, чтобы потом с новым рвением и свежестью их начать решать. Да, конечно, можно ехать строить БАМ. Но это ни там, ни тут. Птица перелётная. А для эффективной работы нужно на одном месте засиживаться. Это я не говорю про нашу высшую цель, — тут он усмехнулся. Таня что-то забормотала. — Ну, и высшая — а как же ещё? С одной стороны бред, с другой — сколько уже подтверждений было, что мне это не снится и не кажется? Ага, вот то-то. Если опять это чувство, значит, всё тут тоже будет. Только вот что нам это даст… В прошлое сиганём? Как Сёмка наш деревенский… А что ж, если на пользу будет. Я готов. Готовы ли ребята…».