Он всё же вздремнул. А проснулся от возбуждённого говора Андрея.
— Чего там такое? — спросил он Таню. Она с открытыми глазами тоже прислушивалась.
— Снег, говорит.
— Снег?!
— Ага. Видишь, как потолок провис?
Иван обратил внимание в сумеречном свете, что объём палатки заметно уменьшился.
— О! Это уже интересно! — Иван активно зашевелился, стараясь скорее вылезти из спальника.
— Холодрыга ведь, как вставать? — будто бы закапризничала Таня.
— Так наоборот, вылезли, снежком обтёрлись и сразу бодро на душе.
— Ага, конечно, как же я сразу не подумала про бодрость, — Таня тоже стала выползать из улиточного домика.
А снаружи была натуральная зима. Белым слоем толщиной в ладонь утихомирило всю зелень кругом. Стояло безмолвие, только снег шуршал по тенту.
— Красота! — натурально восхитился Иван. И давай скидывать одежды, чтобы принять снежные ванны.
— Вот чудак человек! — улыбнулся Андрей, стоя в нерешительности — последовать примеру или не дурить.
— Девчат, может, в палатках посидите пока мы завтрак приготовим?
— Ага, и туалет нам в палатку принесёте? — Таня стояла уже снаружи, щурясь от света. Свет проникал отовсюду — солнце размывалось «молоком», царящим вокруг. — Эдак, может и голова закружиться. Не видно ж горизонта никакого.
— Мда… и чего, пойдём всё равно? — это подала голос Ольга, влезая в ботинки.
— А чего ж сидеть? В такой красоте и идти приятнее, — хорохорился Андрей.
А вот Иван, обеспечив себе бодрость, к перспективам отнёсся более скептически.
— Так-то оно вроде так, да не совсем.
— А что не так? — Андрей начал «наяривать» примус.
— Скользко будет, а нам по камням идти. Риск повышается.
— Это чего ж, сидеть тут и мёрзнуть? — удивился Андрей.
— Ну, мёрзнуть в любом случае придётся, тут уж, как ни крути. Только после ходового дня мокрым и грязным придётся в мокрых же палатках потом отдыхать. А тут палатки держат, в них потеплее, чем снаружи. Чего думаете?
— Ну, не знаю, — пожал плечами Андрей, призадумавшись. Ему не хотелось неподвижности, за предыдущий день он уже порядком отдохнул, тело требовало нагрузки.
— Да ладно, чего, правда, киснуть тут? — Татьяна неожиданно тоже проголосовала за выдвижение.
— А я вот переждала бы. Ведь лето ж, рано или поздно растает, — Ольге же не хотелось идти по заснеженной поверхности.
— Ну, вот, два на два, значит, решающий голос за командиром, — отрезал серьёзно Иван.
— Подумаешь, командир, — повела плечами Татьяна, исчезнув в молоке.
— Особо далеко не уходите! Без компаса! — крикнул Иван. Они с Андреем засмеялись.
Звуки увязли в мягкой снежной вате.
— Ай! — вдруг отчаянно крикнула Татьяна.
Иван метнулся на крик. Андрей поспешил за ним. Ольга обеспокоенно задула на ладошки.
Вскоре они появились. Все втроём. Таня, опёршись на плечи ребят, скакала на одной ноге.
— Сажаем тут, давай. Оль, неси аптечку! — командовал Иван.
— Ага, — Ольга нырнула в палатку.
Иван тем временем закатал штанину на Таниной ноге. Пощупал голеностоп, Таня поморщилась, но звуков никаких не издала.
— Ну, перелома нет. А вот сильное растяжение есть. Сейчас нужно холод.
— Вот этого добра навалом, — Таня по-деловому глядела на свою травму. — Ничего, ребят, завтра, думаю, смогу идти.
— Я не был бы столь оптимистичен, — Иван хмурился, прокручивая в голове варианты.
— Чего это? Обычно растяжение, болеть будет, но идти же смогу, — уже не так уверенно, даже вопрошающе сказала Таня, поглядывая с надеждой на Ивана. Будто от него зависело, сможет она ходить или нет в ближайшие дни.
Пока они приложили снег к больной ноге. Таня бодрилась, но было очевидно, что она сильно переживает. Конечно, не из-за собственного здоровья, а из-за того, станет она обузой или нет.
А Иван уже всё решил. Отозвал Андрея в сторонку.
— Останетесь втроём, а я в Уэлен. За оленями. В три дня должен уложиться.
— Думаешь, она не пойдёт через три дня?
— В лучшем случае, хромать начнёт через неделю. А тут у нас не в парке прогулка. Как ни раскидывай рюкзаки, всё равно на Таню груз какой-то останется. А её саму надо ещё поддерживать. Нет, однозначно.
— Так, может, вдвоём надо идти? — Андрей неуверенно возражал. Скорее для порядку. Он и сам понимал, что решение однозначное и обжалованию подлежит вряд ли.
— Андрюх, посуди сам: вдвоём с тобой пойдём — девчонки останутся одни; я с Ольгой пойду — неизвестно, будет ли она мне в помощь, да и Татьяну вряд ли ты сумеешь развлечь. Без обид.
— Да понятно всё, — махнул рукой Андрей. — Просто пытаюсь быстро сообразить — правильный ли вариант?
— Правильный. Не боись. Я быстро добегу.
Иван полез собираться, пока Ольга с Андреем готовили завтрак.
— Чего, один пойдёт за помощью? — поняла всё Татьяна. Ей надоело держать ногу в холоде. — Всё, окоченела уже нога, — добавила она по существу.
— Пойду, да, — Иван подошёл и сам ответил. — А вы тут останетесь.
— Ванюш, ну ведь завтра всё пройдёт, — тихонько так пробормотала Таня. И спрятала глаза куда-то в землю.
Иван осознал драму, присел рядом с подругой.
— Татусь, — такое обращение он позволял очень редко, но важность момента обязывала. — Милый, не волнуйся, я быстро вернусь. А своими силами… ну, не сможем мы выбраться, не хватит нас на это. Да это ж ерунда, тут километров пятьдесят осталось.
— В одну же сторону.
— Зато обратно я на оленях. Всё будет хорошо, — он ласково улыбнулся и прикоснулся ладонью к Таниному лицу. Та благодарно прижалась, но ладонь осталась влажной. — Вечером мазать начинай, — снова перешёл Иван на деловой тон. — А я пойду, время не буду терять.
— Ты, пожалуйста, осторожнее, — Таня потрогала его за коленку.
— Конечно, — улыбнулся Иван. — Не грусти, я быстро.
И он, взмахнув рукой на прощание, скрылся в снежном тумане. Ушёл всего один, а стало пустынно и неуютно. Но вскоре снег перестал, посветлело, и солнце пробуравило плотную до этого завесу облаков. И стало немного веселее. Конечно, Татьяна продолжала пребывать в грустной задумчивости, но иногда всё же включалась в разговоры друзей. Пыталась даже помогать, что-то делать.
А Иван отмерял длинным своим шагом метр за метром, километр за километром. Перевалов не предвиделось, узких ущелий тоже — он шёл спокойно и мерно вдоль реки. Долина была у реки широкая, с покатыми галечными берегами. И пока снег ещё лежал, путь был не самый приятный, но как только вышло солнце, белое начало скукоживаться и повсеместно исчезать.
Пейзажи были монотонными, глазу уцепиться было не за что, Иван шёл и ни о чём не думал. Точнее, ему так казалось, что он сосредоточился на свой задаче, она вела его вперёд, она двигала им, а об остальном думать и не хотелось. Только мысли сами роились и копошились. Скакали думы с одного на другого. И сам он не заметил, как решил зайти на мыс Дежнева. Ага, вот так, будто прогулка в парке городском. Зайду, решил он. Крюк небольшой. Но нет, так он не выполнит долг и желание поскорее вернуться. Нет, тоже так нельзя. Вместе, значит, вместе. Но разведать тоже нужно.
Так метался он от одного решения к другому, а ноги шагали и шагали. Было уже далеко за полночь, когда в тусклом свечении так и не зашедшего солнца, он увидел лагуну и чукотскую деревню Уэлен. За двенадцать часов непрерывной практически ходьбы он дошёл. Ноги гудели, голова набухла усталостью. Хотелось упасть и спать. Но он пошёл стучаться по избам.